Идеально. Все идеально. Они чудесные девочки. Не семья — а мечта. Но отчего мне кажется, что скоро все изменится? Локальное время в Центре быстрее, чем в Мультиверсуме, и к моему прилету они уже должны вот-вот родить. Наверное, так же одновременно, как забеременели. Выполнят свою часть сделки, в условия которой меня так никто и не удосужился посвятить.

Почему меня не оставляет чувство, что я был нужен только для этого? Как будто они взяли временный контракт «идеальных жен». Он подходит к концу, скоро пора будет платить. А я понятия не имею, в какой валюте выставят счет…

— Не спишь? Можно к тебе? — дверь приоткрылась. Ольга.

— Заходи.

— Рефлексируешь, многоженец?

Все-то она знает…

— Оль, зачем Сева все это устроил? Ты же всё знаешь…

— Не всё, к сожалению, — она уселась на кровать рядом.

К моему удивлению, от нее довольно сильно пахнет алкоголем. Ольга редко пьет, а пьяной я ее вижу… Пожалуй, второй раз. Причем первый, подозреваю, она притворялась.

— Я действительно не знаю, Тём. Старый Сева был очень себе на уме. У меня, конечно, есть версии, но они достаточно очевидные, ты сам наверняка до них додумался.

— Искупитель?

— Боишься стать богоотцом? — рассмеялась она, откинувшись на подушки.

Красиво откинувшись. Она отрастила волосы и стала выглядеть более женственно, чем с привычной короткой стрижкой. Длинные, богатого медного цвета локоны падают на голубые глаза, майка натянулась на груди, обозначив соски. Хороша.

— Опасаюсь, — признался я.

— Правильно опасаешься. Ни к чему хорошему это не приводит. Но я все же считаю, что это дымовая завеса, обманный маневр. Сева был деятельным участником Конгрегации — внутреннего подразделения Церкви Искупителя. Ей принадлежит Школа Корректоров. Думаю, Сева реализовал какой-то их замысел.

— То есть, он меня подставил?

— Не без того, — она села на кровати, волнующе придвинувшись.

Ее запах — горьковатый, странный, с нотками полыни и миндаля. Я без ума от него до сих пор.

— Но разве тебе плохо?

— Мне хорошо, — ответил я, подумав, — пожалуй, слишком хорошо. Так не бывает. Опасаюсь, что не потяну счет. Не знаю, использовал ли Сева меня как прикрытие, или правда верил, что от меня Искупитель родится, но слишком многие считают, что это так. А главное — я не понимаю, зачем это им.

— Твоим женам?

— Да. Почему они согласились? Они их не заставлял, я знаю. Он что-то им пообещал. Что? Ради чего они решили родить от меня? Зачем?

— Не ради твоих прекрасных глаз? — рассмеялась Ольга.

— Перестань, я не настолько высокого о себе мнения…

— А зря, — сказала она неожиданно серьезно, кладя руки мне на плечи и приблизив лицо, — в тебе есть некое очарование абсурдно хорошего человека…

У меня никогда не получалось ей отказать. Ну и три жены — это не одна. Как-то, знаете, размывается понятие супружеской верности…

— Ну что, обновила метку? — спросил я много позже, любуясь ее профилем в свете сияющей в иллюминаторе ненормально большой луны.