Изменить размер шрифта - +
Он был прав.

Это была Ева и обязательства Майкла, и Ева и проблема Майкла.

Если бы они только могли это признать.

Тени стали больше, и ветер холоднее, и в итоге даже тепло Шейна не спасало Клер от замерзания, поэтому они пошли обратно. Было тихо, Клер налила себе стакан воды и схватила яблоко из вазы на столе, когда услышала скрип над головой и шаги. Должно быть, это Ева, потому что из гостиной доносился тихий звук гитары Майкла. Разговор о «Пока моя гитара нежно плачет», подумала Клер. Это было самое печальное из всего, что она когда-либо слышала.

Шейн быстро и сладко ее поцеловал и пошел в гостиную. Она осталась на месте, поедая свое яблоко, слушая тихий, низкий гул их голосов, смешивающийся с музыкой (Майкл все еще играл), и гадала, должна ли она подняться наверх и посмотреть, не хочет ли Ева высказаться. Это обязанность друга, верно? Но прямо сейчас Клер чувствовала гнев по отношению к Майклу, праведный гнев, и она не была уверена, что он не выплеснется наружу и не осложнит все еще больше.

Она подкралась к кухонной двери и слегка ее приоткрыла. Шейн будет надирать Майклу задницу, по крайней мере, на словах; она просто знала это.

Но он этого не делал. Они разговаривали совсем не о Еве или о помолвке.

Майкл говорил, — … смирись, парень. Если ты хочешь вернуться к тому, где мы были, то просто выпустить это дерьмо наружу.

Наступило короткое молчание, и затем Шейн сказал, — Я причинил боль Клер. Черт возьми, старик, я причинил боль тебе. Я хотел убить каждого проклятого вампира во всем мире, в том числе и тебя, одной рукой. — Он прервался на секунду, а потом сказал очень тихо, — Я был похож на моего отца, только на стероидах, и это казалось правильным. Я не уверен, что это когда-нибудь пройдет, Майк. Это моя проблема. Если в глубине души я жестокая, бесчеловечная задница, как и мой старик, то, как именно я могу притвориться, что не знаю этого?

— Ты — не он. — Майкл продолжал играть, медленную и успокаивающую мелодию, а голос его был спокойным и глубоким. — Никогда не был и никогда не будешь. Ты только держись, — сказал он. Он замолчал на секунду, и Клер почти слышала улыбку в его голосе. — Ты все еще хочешь убить меня?

— Иногда, да. — Шейн, с другой стороны, казался абсолютно серьезным. — Я люблю тебя, старик, но… необходимо время, чтобы это прекратилось. Я не хочу чувствовать это.

— Я знаю, придурок.

— Если ты разобьешь Еве сердце, я тебя убью.

Майкл перестал играть: — Это сложно.

— Нет, это не так. Прекрати все портить и прими решение.

— Ох, так теперь ты даешь мне советы в отношениях? Ты не можешь решиться даже на телефонный разговор, не говоря уже…

— Я решился, — прервал его Шейн. — Ради нее. Ты знаешь.

— Да, — сказал Майкл. — Да, я знаю это. И ты знаешь, что если ты облажаешься с Клер, я порву тебе горло и выпью тебя, как коробку сока, так что у тебя есть стимул.

Шейн рассмеялся. — Знаешь что? Я согласен, разрешаю. И ты знаешь, как я отношусь ко всем этим вещам насчет выпивания меня.

Это был прекрасный момент — один из лучших, что был между ними за последнее время — а потом все развалилось, потому что раздался стук в заднюю дверь, Клер пошла открыть ее, и стоящим на пороге оказался вампир. Женщина, одетая в черную куртку с капюшоном и перчатки, очень шикарные, но отлично защищающие от солнца. Клер не могла узнать ее из-за гигантских темных очков и одежды, и сказала, — Чем могу помочь?

— Клер, не так ли? Привет. Ты, наверное, меня не помнишь, — сказала женщина. Она улыбнулась, немного робко.

Быстрый переход