Я толкнула дверь и тихо шмыгнула внутрь лаборатории. Быстренько огляделась. Старые, сильно истертые столы, какие-то приборы, наборы колб и мензурок на подставках. Причем грязных и пыльных. Особенно выделялась одна – двухлитровая с загнутым набок узким горлом. Ее будто век не мыли.

Не совсем так я представляла лабораторию магистра по магическим существам, и тем не менее, магическая химия – это тоже популярная сфера науки.

– Не понял! А ты еще кто? – Виктор Фенир хмуро разглядывал мою персону, сидя за столом у окна над огромным фолиантом.

Меня он, похоже, вновь не узнавал, хотя с лекции прошла всего пара часов.

– Элизабет Чарльстон, – снова представилась я.

И только в этот миг проблеск понимания мелькнул на лице профессора.

– А! Любительница пикси и брауни, – вспомнил он, захлопывая книгу и поднимаясь из-за стола. – И что ты тут делаешь?

– Пришла устраиваться к вам лаборанткой, – мило улыбнувшись, выдала я. – Слышала, вам срочно нужен новый помощник.

– О как! Клянусь, слухи в этой академии разлетаются быстрее, чем я успеваю их генерировать! – Фенир, почему-то прихрамывая, обошел свой стол и присел на его краешек, скрещивая руки на груди. – Что ж, совершенно верно, мне нужен помощник. Только вы не уловили сути, леди. Нужен именно парень: сообразительный, физически развитый, пригодный для тяжелой и опасной работы, а не вот это вот все!

Он показательно обвел руками мой женский силуэт, явственно показывая, какое именно “все” его не устраивает.

В этот миг меня наконец осенило. Похоже, от женского внимания в стенах академии Фенир все-таки утомился или его припугнули последствиями связи со студентками… В любом случае мужчина старался тщательно оградить себя от неуемных гормональных всплесков жаждущих любви девиц.

– Вы не поняли, – опять начала я. – Мне бы действительно место лаборанта. Именно работать, а не “вот это вот все”.

И я тоже показательно обвела руками, только на этот раз не женский, а мужской силуэт.

Фенир вскинул брови. Несколько секунд стояла оглушительная тишина, а потом он заржал. Громко, откровенно и открыто.

– А ты ничего, – неожиданно оценил профессор. – Допустим, я поверю, что ты не очередная романтично настроенная милашка. И что ты умеешь делать? Почему я должен выбрать именно тебя?

Произнес он это таким тоном, будто за дверью собралась очередь из желающих. Я уже хотела сказать, что там пусто, но тут же передумала. Если учесть, сколько девушек сохнет по Фениру, стоит только профессору щелкнуть пальцами, и за дверями действительно окажется толпа жаждущих мыть полы.

– Я могу вымыть вашу колбу! – выдала я, вспоминая об огромной пыльной штуке за моей спиной. – Уверена, ни один парень не справится с этой задачей лучше!

Брови профессора полезли наверх.

– Мою? Колбу? В высшей степени оригинально. Продолжай, – одобрительно разрешил он.

– Я даже наполировать могу, – радостно произнесла я, чувствуя, что нащупала слабое место Фенира: его любовь к чистоте. – До блеска! Будет не стыдно людям показать!

Глаза магистра округлились. Почудилось, что он даже икнул.

– Мне, конечно, всякое предлагали, но твоя форма подачи, пожалуй, самая оригинальная. Даже грех отказываться.

– Так не отказывайтесь! – настойчиво продолжала я. – Сейчас все сделаю в лучшем виде, и вы убедитесь наглядно! Только за ершиком сбегаю!

Фенир подавился, закашлялся.

– З-зачем ершик? – сдавленно выдавил он, пытаясь побороть кашель.