– Прямо как близнецы, – заметила Кэрол.

– Ну, в какой-то мере, – повторила Кэрол, чему-то улыбаясь. Барбара взглянула на подругу и рассмеялась. – Только после тебя, – сквозь смех выдавила она. – Нет, это я после тебя, заходилась бессмысленным хохотом Кэрол.

Заливаясь смехом, они выбрались на солнышко и покатили свои коляски вдоль улицы.

Дин некоторое время постоял у окна, наблюдая за женщинами, пока те не скрылись из виду. Затем повернулся к письменному столу, где были разбросаны листы. Он аккуратно собрал их в стопку. Это были фотокопиии свидетельств о рождении. Он был знаком с клерком из нотариальной конторы. Никому и в голову не пришло что – либо заподозрить, когда Хатчинс заглянул в контору и просмотрел какие-то документы. Предполагалось, что молодой юрист имеет право интересоваться определенными сведениями.

Дин перелистал свидетельства. Потом несколько минут сверял их со своими списками. Сличив данные, Дин вытащил из портфеля радиотелефон.

Сделав глубокий вдох, он на мгновение прикрыл глаза. И набрал номер. – Петерсон? – заговорил Дин в трубку. – Это Харвей Дин. Ведь ты работаешь в этом секторе? ТК 1423 до ТК 2223. Понятно? Отлично. У тебя еще три в Ливерпуле.

Дин взял в руки три верхние фотокопии и прочитал адреса. Затем набрал следующий номер.

Когда с покупками было покончено, обе женщины сложили пакеты на сетчатые поддоны колясок. Ребенок Барбары уже спал, а младенец Кэрол забавно пускал пузыри.

Они остановились возле забегаловки на Х-стрит. Кэрол заглянула в бар и вернулась с двумя бокалами пива. Так они и стояли, потягивая пиво и наслаждаясь ласковым весенним солнцем. Барбара в шутку заметила, что выглядит, наверное, как законченный алкоголик, подавая их крошечным сыновьям достойный пример. Допив бокал, она взглянула на часы и спросила Кэрол: «Ты будешь еще?»

Кэрол отрицательно замотала головой. Пора возвращаться. Подняв ладошки своих малышей, обе женщины помахали ими друг другу и в веселом настроении разошлись в разные стороны.

Некоторое время Кэрол следила за тем, как Барбара переходила улицу. «Какая же она милая, – подумала Кэрол, – и какая наивная. Но временами она слишком серьезна и не понимает, когда люди шутят. Принимает все за чистую монету!»

Ребенок пискнул, и Кэрол наклонилась и приласкала младенца. Тот заулыбался и выбросил из коляски погремушку.

– Ну ты и баловник, – воскликнула Кэрол, наклоняясь к тротуару и подбирая игрушку. Погремушка была в пыли, но женщина сунула ее в сумку. Малыш замахал ручонками.

– Саймон Джеймс Фрезер, – нарочито серьезно произнесла Кэрол, – ведите себя прилично.

В ответ ребенок что-то пробубнил, и мать рассмеялась. Никогда еще Кэрол не была так счастлива, как теперь. Через два месяца Тони уйдет в отпуск, и они снимут виллу на Корфу. Будут валяться на пляже и впитывать в себя солнце.

– И ты станешь толстым и загорелым, – обратилась Кэрол к сынишке. – Пухленький Саймон.

Розовая ножка высунулась из-под одеяльца, Кэрол пощекотала пяточку, спрятала ее под простынку и развернула коляску, чтобы идти дальше.

Вдруг что-то мелькнуло у нее перед глазами и стукнуло по плечу. Кэрол застыла на месте и завизжала от ужаса. Откуда-то сверху спускалась бечевка, и к ее концу, вверх лапками, была привязана серенькая белочка с перерезанной глоткой.

Кэрол отпрянула и в страхе оттолкнула трупик, всего на какое-то мгновение выпустив коляску из рук. Но этого было достаточно. Коляска стремительно покатилась под уклон. Малыш продолжал весело махать матери пухленькими ручонками и улыбаться.

Кэрол бросилась вслед за коляской, но не успела схватить ее. Она побежала, пытаясь на ходу скинуть туфли на высоком каблуке, мешавшие бегу.