Также благодаря Оракулу я понял, как повернуть двуличные игры тол'алфар против их самих. Вторая тень в зеркале все время подталкивает меня к этому, в то время как первая не устает напоминать, каким удивительным вещам эльфы научили меня и еще способны научить. Что ж, я оказался на высоте, когда они пытались использовать меня, я сам наилучшим образом использовал их, давая возможность научить меня танцу с мечом, обращению с магическими камнями и всему прочему, что необходимо рейнджеру.

Какая ирония судьбы! И как сладко будет осознавать это, когда я уничтожу тол'алфар.

Хотелось бы мне знать, понимает ли Бринн истинную природу этих тиранов. Хотелось бы мне знать, способна ли она, став предводительницей Тогая, выйти за пределы личных интересов и осознать, что все это время была просто орудием госпожи Дасслеронд.

И хотелось бы мне знать, видит ли она в зеркале Оракула тень, схожую с моим наставником.

Если нет, тогда я стану для нее такой тенью.

Надеюсь увидеться с ней летом. Надеюсь рассказать тогайранке во всех подробностях о гибели Дасслеронд и всего племени проклятых тол'алфар. Думаю, она все поймет правильно.

Поскольку я действительно буду рад, если Бринн Дариель, Тогайский Дракон, пойдет дальше моим путем, по доброй воле и от чистого сердца.

Ну а если нет… Что же, так тому и быть. Я проложу дорогу к бессмертию по телам никчемных мужчин и женщин. Я поведу человечество к славе, подарю ему надежду, но это возможно только путем войны.

Оракул открывает передо мной этот путь, и я готов по нему пройти. Оракул не скрывает от меня, что уничтожение зачарованной долины эльфов не является обязательным условием с точки зрения завоевания человеческих королевств, однако абсолютно необходимо для самого короля Эйдриана.

Хотя бы потому, что поражение госпожи Дасслеронд доставит мне ни с чем не сравнимое удовольствие.

ГЛАВА 19

ЗАГРЕБУЩИЕ ПАЛЬЦЫ

В порту Палмариса работа шла полным ходом. Один за другим к причалу подходили боевые корабли Урсала, на пристани вытянулась вереница повозок. Одновременно шли учения королевских солдат, осваивавших приемы быстрой высадки на берег. Несколько кораблей встали в сухие доки на ремонт — заново смолили корпуса, при необходимости меняли обшивку. В преддверии зимних штормов на крупных судах устанавливали дополнительные якоря.

Имелись в виду, конечно, не шторма в заливе Мазур-Делавал. Любой житель прибрежного города, наблюдающий за этими приготовлениями, без труда догадывался, что многие из этих кораблей вскоре отбудут на север, в открытый всем ветрам залив Короны.

И кроме экипажа на их борту будут находиться солдаты.

В маленьком каменном доме неподалеку от доков собрались семеро монахов. Перед братьями сидел король Эйдриан, держа в одной руке гематит, а в другой — графит.

— Этот камень, — он показал всем камень души, — может служить своего рода каналом ко второму камню. Впав с его помощью в состояние транса, легче получить доступ к могуществу, заключенному в графите.

Молодой король поднял оба камня и закрыл глаза. Мгновение — и ударил мощный заряд, ошеломивший монахов; пара из них даже свалились на пол.

Послышались испуганные возгласы, но Эйдриан расхохотался, и довольно быстро все успокоились.

Король продолжил объяснения, после чего неожиданно обрушил на братьев еще один удар; так повторялось несколько раз. Через некоторое время его смеху вторили уже почти все монахи — следует заметить, что с помощью Де'Уннеро были отобраны самые преданные и честолюбивые новообращенные монахи абеликанского ордена. Надежда овладеть могуществом, которое Эйдриан только что продемонстрировал, помогала им набраться мужества для освоения этой сложной премудрости.

Молодой король убеждал их в легкости достижения цели, что, разумеется, не вполне соответствовало действительности, поскольку сам он постиг величайшие секреты обращения с магическими камнями с помощью наставника, являвшегося ему посредством Оракула.