— Тот самый Де'Уннеро, который когда-то правил Палмарисом? Тот самый тиран, который от имени отца-настоятеля Маркворта подверг его жителей истинному террору?

Шепот и крики недовольства в толпе стали сильнее.

— Король Эйдриан, — ответил герцог Калас, — взошел на престол, опираясь на слова самого короля Дануба. Он, в своей мудрости…

— Он, в своем неведении о том, что Джилсепони уже была матерью, имел в виду ребенка, которого новая королева может родить от него! — прервал его епископ Браумин.

Вот, дело сделано: он открыто и недвусмысленно отверг притязания Эйдриана на престол, выказал ему полное неприятие.

Вдохновленный этой мыслью, Браумин Херд продолжил:

— Мы здесь, в Палмарисе, примем Эйдриана как законного короля тогда и только тогда, когда принц Мидалис даст ему благословение. Мы не угрожаем вам, а просто предлагаем вернуться в Урсал и оставаться там до тех пор, пока принц Мидалис, брат короля Дануба и единственный законный наследник, придет из Пирет Вангарда и либо предъявит права на трон, либо согласится с тем, что королем станет Эйдриан. Только тогда жители Палмариса принесут этому человеку клятву верности.

— Я… Мы пришли сюда не для того, чтобы вступать с тобой в переговоры, епископ Браумин Херд! — взревел герцог Калас. — Ты… — Он драматическим жестом взмахнул рукой, как бы отметая все услышанное. — Вы все присягали на верность короне Хонсе-Бира. Мы пришли сюда, чтобы отпраздновать великое событие, дабы сообщить, что в соответствии со словами и желаниями короля Дануба Брока Урсальского корона перешла к Эйдриану Будабрасу. Открывай ворота, епископ Браумин, и прекрати изменнические речи. Твой король пришел к тебе с визитом!

— Отправляйся домой, герцог Калас, — без колебаний ответил Браумин Херд. — Мы слышали твои слова и теперь знаем, что Эйдриан претендует на трон. Однако на наше решение это не влияет. В особенности с учетом того, что вы явно посягаете и на церковь Абеля.

— Открывай ворота и приветствуй нового короля с должным уважением! — предостерегающим тоном крикнул Калас.

— Когда прибудет принц Мидалис, мы встретим его как положено, — отозвался Херд.

Герцог Калас вперил в епископа яростный взгляд, перевел его на стену и прищурился с угрожающим видом.

— Значит, таково решение Палмариса? — спросил он.

Ответом ему послужил град презрительных насмешек.

— Ну что ж, так тому и быть. Надеюсь, ты позаботился выдать городским могильщикам побольше лопат?

Калас надел шлем с плюмажем, развернул коня и поскакал назад.

— Ты все сделал правильно. — Стоящий рядом с епископом человек похлопал его по плечу.

Браумин с благодарностью кивнул, задаваясь вопросом, будет ли этот человек испытывать те же чувства, когда стены Палмариса превратятся в руины.

— Тут чувствуется рука Джилсепони, — заявил герцог Калас, вернувшись к королю Эйдриану. — Ты недооценил влияние матери, и теперь ворота Палмариса перед нами захлопнуты!

— В таком случае мы, возможно, должны быть ей благодарны, — заметил Маркало Де'Уннеро, и все остальные удивленно воззрились на него.

— Если все королевство по доброй воле объединится вокруг короля Эйдриана до того, как принц Мидалис покинет Вангард, война закончится, не успев начаться, — сказал герцог. — Для нас было бы лучше…

— Ты боишься сражения? — резко прервал его монах. — Падение Палмариса может оказаться полезным уроком для всего остального королевства.