– Но крылатые существа…

– Возможно, но откуда ты знаешь, что они едят? А вдруг мы не сумеем проглотить и кусочка этой дряни?

– Узнаем, когда придем туда. – Алан кивнул в сторону чудовищной цитадели, чей силуэт вырисовывался на фоне луны.

– Кто бы ни построил эту проклятую штуку, я сильно сомневаюсь, что его пищеварительный тракт похож на наш, – пробормотал ученый со странной смесью ужаса и восхищения в голосе. – Ты обратил внимание на геометрию этого здания, парень? В ней нет ничего земного. Видишь?

Алан прищурился: туман мешал ясно видеть. Огромная крепость выросла до размеров одинокой горы. Лунный свет не отражался от темной поверхности. Здание оставалось лишь силуэтом, но они могли различить, что оно состоит из геометрических форм: многогранных структур, пирамид и шаров, пригнанных друг к другу на совершенно чуждый лад, с точки зрения человека – без смысла и порядка. Тем не менее каждая архитектурная деталь была укреплена так, словно строители учитывали огромные внутренние напряжения или силу тяготения, значительно превосходившую земную. Лишь высокоразвитый интеллект мог воздвигнуть эту огромную структуру, возвышавшуюся над туманной долиной. Но с каждым шагом становилось все яснее, что этот интеллект не принадлежал человеку.

– Ну и размеры! – пробормотал потрясенный Алан.

Задолго до того, как они подошли к зданию, им приходилось запрокидывать голову, чтобы разглядеть самые высокие пики. Теперь, у основания отвесных стен, они испытывали головокружение, стоило лишь посмотреть вверх.

Сэр Колин провел рукой по мертвой черной поверхности.

– Эрозия, – пробормотал он. – Хотя готов поклясться, что здесь очень редко идут дожди. Сколько же ей лет?

Алан тоже прикоснулся к стене. Она была гладкой и холодной и на ощупь не напоминала ни камень, ни металл.

– Ты заметил, как мало света она отражает? – спросил сэр Колин. – Очень низкий индекс преломления – она как будто поглощает лунный свет.

Черная стена действительно впитывала лунный свет. Бледные лучи втекали в нее, словно река в бездонную пещеру. Пока Алан смотрел, ему почудилось, будто он видит тоннель – темное пустое пространство, уходящее в бесконечность.

Чувство головокружения и тошноты, охватившее его, было таким же, как в тот раз, когда он вышел из темной комнаты на корабле. Да, эти две темноты обладали несомненным сходством. Обе они были отрицанием света и звука. Возможно, стена, которой он касался, была сделана не из вещества в привычном понимании этого слова, но из какой-то чуждой субстанции, где законы физики не действовали либо изменялись непостижимым образом.

Майк крепко сжал рукоять своего пистолета.

– Мне это не нравится, – процедил он сквозь зубы.

– Мне тоже, – тихо согласился сэр Колин. Он почесал бороду, разглядывая непроницаемое основание стены. – Сомневаюсь, сможем ли мы проникнуть внутрь.

– Здесь нет входа, – услышал Алан собственный голос, звучавший как-то странно и непривычно. – Нет дверей, через которые мы могли бы войти. Вход там, – он указал наверх.

– Вот как? – Голос сэра Колина доносился как будто издалека. – Почему ты так уверен в этом?

Три пары глаз подозрительно уставились на Алана. Он был настолько поражен недоверием своих спутников, что едва не попятился. Что они помнили? Он уже сожалел о неожиданной вспышке понимания, заставившей его произнести эти слова.

– Не знаю, – с усилием ответил он. – Пожалуй, я просто подумал о крылатых существах. Здесь действительно нет ни дверей, ни проходов.

Алан хорошо понимал, что имел в виду Майк Смит, когда сказал «мне здесь не нравится».