Когда коллеги спрашивали Анну, почему она решила изменить внешность, та отшучивалась – мол, нужно иногда меняться, надоело собственное лицо в зеркале. Иногда же просто посылала подальше – не ваше, мол, дело, сама своей внешности хозяйка. Да, в выражениях Анна никогда не стесняется…

Лиза внимательно разглядывала фотографию, словно надеялась, что женщина на снимке заговорит с ней, откроет свою тайну.

И вдруг она услышала крайне неприятный звук.

Кто-то скребся в дверь гримерки, подбирая ключи…

Лиза запаниковала.

Наверное, это вернулась Коготкова. Что будет, если она застанет Лизу здесь, в то время, когда она хозяйничает в ее гримерке? А если это не Анна, а та загорелая майорша из полиции? Лиза и так у нее под подозрением, а это станет последней каплей.

Лиза вскочила, бросилась к потайной двери, ведущей в костюмерную, но тут увидела на столе пакет и бутылки. Нельзя это так оставлять! Всякому, а уж тем более Коготковой, станет ясно, что в гримерке побывал посторонний!

Она торопливо сунула бутылки в пакет, спрятала их в тайник и заперла ящик, стараясь при этом не слишком шуметь.

Тут она заметила, что оставила на столе фотографию незнакомки, и поспешно спрятала ее в карман.

Ключ уже поворачивался в замке…

У нее оставалось всего несколько секунд, до потайной двери было не добежать – и тогда Лиза юркнула в шкаф, туда, где недавно пряталась другая женщина.

И едва она с колотящимся сердцем, задыхаясь от волнения, успела закрыть дверцу шкафа, как входная дверь со скрипом открылась, и в гримерку кто-то вошел.

Лиза зарылась в платья Коготковой и затихла.

Ее сердце так громко колотилось, что его стук, наверное, можно было услышать снаружи. Хотя, конечно, это не более чем метафора. Разумеется, неизвестный, который вошел в гримерку, не мог услышать Лизу – но вот Лиза его хорошо слышала. Ей были слышны его тяжелые шаги и шумное дыхание.

Это была не Анна Коготкова и не майорша из полиции. Судя по шагам и по сопению, это был мужчина. Хотя, возможно, и женщина – но более плотная, с тяжелой мужской походкой.

Тут, ко всем прочим неприятностям, у Лизы от пыли зачесалось в носу, ей мучительно захотелось чихнуть.

Только не это!

Лиза потерла нос, сдавила ноздри пальцами…

Тем временем незнакомец сделал несколько шагов и остановился – наверное, оглядывался по сторонам. Может быть, почувствовал чье-то присутствие? Затем снова шагнул вперед. Лиза осторожно перевела дыхание.

После этого раздался характерный скрип.

Лиза поняла, что он выдвинул ящик стола. Тот самый ящик, который она сама только что выдвигала. Тот самый ящик, за которым был тайник. Значит, он тоже нашел ключ от этого ящика – или хорошо знал, где тот хранится. А может быть, у него был собственный ключ.

Потом раздался шорох, звяканье…

Ну да, он сделал то же самое, что она, – вытащил пакет из тайника, бутылки звякнули друг о друга.

Он не искал тайник – он сразу в него полез, значит, знал о его существовании.

И тут незнакомец вполголоса выругался. Видно, надеялся что-то найти в тайнике и не нашел.

Ну да, ясно что – фотографию, ту самую фотографию, которая сейчас лежит у Лизы в кармане.

Голос незнакомца показался Лизе знакомым, удивительно знакомым…

Вот если бы она могла его увидеть…

Лиза осторожно раздвинула пыльные платья, протиснулась к дверце шкафа.

Нет, дверца была плотно закрыта, не осталось даже узкой щелки, в которую можно было бы выглянуть.

Тем временем незнакомец прошел к двери, открыл ее и покинул гримерку.

Лиза вздохнула.

Это был вздох облегчения, но в то же время и разочарования.

Опасность миновала, но она не смогла узнать, кто же заходил в гримерку Коготковой.