Тетя Пол, однако, кое-что поняла. Глаза ее немного сузились, а затем широко распахнулись.

— Минутку, Старый Волк, — сказала она Белгарату со стальными нотками в голосе. — Ты с самого начала знал об этом, не так ли?

— О чем, Пол? — с невинным видом спросил он.

— Что Дерник… Что я… — В первый раз в жизни Гарион увидел, что у тети Пол не хватает слов. — Ты знал! — выпалила наконец она.

— Естественно. Как только Дерник проснулся, я почувствовал в нем что-то новое. Удивлен, что ты не ощутила этого сама. Хотя мне и пришлось немного с ним поработать, чтобы закрепить это новое.

— Почему же ты ничего не сказал мне?

— А ты и не спрашивала, Пол.

— Ты… Я… — Величайшим усилием воли она взяла себя в руки. — Все эти месяцы ты позволял мне думать, будто моя сила утрачена, а она все это время оставалась со мной! И ты заставил меня пройти через все это?

— Но послушай, Пол! Если ты только не разучилась думать, то должна была уже понять, что не можешь просто так лишиться своей силы. Раз она есть, значит есть, и никуда от нее не денешься.

— Но наш Повелитель сказал… Белгарат поднял руку.

— Если замолчишь и постараешься вспомнить, Пол, то станет ясно следующее.

Все, что он действительно спрашивал, касалось твоей готовности принести в жертву свою независимость ради брака и продолжать жить, обладая не большей силой, чем у Дерника. А поскольку у него не было возможности лишить тебя твоей силы, он явно имел в виду нечто другое.

— И ты позволил, чтобы я думала…

— Я не властен над твоими мыслями, Пол, — ответил Белгарат так веско, как только мог.

— Ты просто подшутил надо мной!

— Нет, Пол, — поправил он, — ты сама над собой подшутила. — Затем с любовью посмотрел на нее. — И прежде чем разразишься очередной тирадой, подумай над этим немного. Учитывая все обстоятельства, я не причинил тебе никакого вреда, не так ли? И не было ли приятнее выяснить все именно таким способом? — Улыбка Белгарата превратилась в усмешку. — Если хочешь, можешь рассматривать это как мой свадебный подарок, — добавил он.

С минуту она глядела на него, явно собираясь рассердиться, но он отвечал ей смеющимся взглядом. Некоторое время они противостояли друг другу, но на этот раз победил явно он. В конце концов, будучи не в состоянии сохранять более рассерженный вид, Полгара беспомощно рассмеялась и дружески похлопала его по руке.

— Ты ужасный человек, отец! — сказала она.

— Я это знаю, — признался он. — Пошли, Гарион?

Оказавшись в коридоре, Белгарат принялся хихикать.

— Что тут смешного? — спросил Гарион.

— Я ждал этого момента много месяцев, — ответил его дед. — Видел ты ее лицо, когда она наконец поняла, что произошло? Все это время она бродила с видом благородного самопожертвования, а теперь вдруг обнаружила, что оно было совершенно не нужно. — На его лице мелькнула ядовитая усмешка. — Знаешь, твоя тетушка всегда была несколько самоуверенной, даже слишком. Может быть, для нее было полезно некоторое время думать о себе как о простом человеке. Это может расширить ее кругозор.

— Она права, — рассмеялся Гарион. — Ты ужасный старик!

Белгарат усмехнулся:

— Каждый старается как может.

Они прошли по коридору к королевским апартаментам, где уже были разложены одежды, которые Гариону предстояло надеть для свадьбы…

— Дедушка, — сказал Гарион, присаживаясь, чтобы надеть башмаки, — я хотел бы спросить тебя кое о чем.