— И это вас нисколько не волнует? — осведомилась Джейн.

— Нет. И с какой бы стати, раз колонисты соответствуют тем требованиям, которые мы выработали сами, — ответил Райбики. — Они представили своих кандидатов в колонисты, мы подвергли их дополнительной проверке по собственным стандартам.

— И они все ее прошли? — спросил я.

Райбики фыркнул.

— Ну, я бы так не сказал. Правительница Альбиона подбирала колонистов из числа своих личных врагов; Русь устроила нечто вроде аукциона, и в список попали те, кто мог, больше заплатить. Кончилось тем, что в обеих этих колониях мы взяли процесс отбора в свои руки. Но конечный результат — я думаю, что вас интересует именно это, не так ли? — превосходный средний уровень колонистов.

Он взглянул на Джейн.

— Они несравнимо лучше, чем те колонисты, которых вы могли бы получить с Земли, вот что я вам скажу. К тем мы подходим с многократно меньшей строгостью. Там философия совсем иная — если ты способен взойти на колониальный корабль, считай себя колонистом. А для этой колонии мы исходили из куда более высоких стандартов. Так что можете немного расслабиться. Мы подобрали для вас хороших колонистов.

Джейн откинулась на спинку кресла; было видно, что она далеко не убеждена. Я не винил ее: генерал и меня тоже убедил отнюдь не полностью. Пока шаттл висел возле ворот и его пилоты переговаривались с диспетчерами насчет постановки в док, мы, все трое, хранили молчание.

— Где ваша дочь? — спросил Райбики, когда шаттл замер у причала.

— Осталась в Новом Гоа, — сказала Джейн. — Чтобы проследить за упаковкой вещей.

— И устроить прощальную вечеринку с друзьями, но об этом мы предпочитаем не слишком задумываться, — добавил я.

— Молодежь, — вздохнул Райбики и поднялся. — Ну а теперь… Перри, Саган, помните, что я вам говорил насчет цирка для средств массовой информации?

— Да, — кивнул я.

— Вот и прекрасно. В таком случае приготовьтесь выйти на арену. Все клоуны будут в публике.

С этими словами он повел нас от шаттла к воротам, за которыми, судя по всему, со вчерашнего вечера дежурили в полном составе журналисты Союза колоний, чтобы застать нас врасплох.

— Помилуй бог, — сказал я, останавливаясь в туннеле.

— Поздно паниковать, Перри, — веско произнес Райбики и, приостановившись, взял меня под руку. — Им уже все о вас известно. Пора набраться мужества и покончить с этим.

* * *

— Ну что, — осведомился Джанн Кранджич, подкатившись ко мне самое большее через пять минут после того, как мы приземлились на Роаноке. — Какое ощущение испытывает человек, первым поставивший ногу на землю нового мира?

— Мне уже не раз приходилось это делать, — ответил я, пробуя подошвой почву.

На него я не смотрел. За несколько минувших дней я успел возненавидеть его хорошо поставленный приторный голос и телегеничную внешность красавчика.

— Да, конечно! — ни на секунду не задумавшись, воскликнул Джанн. — Но ведь на сей раз поблизости нет никого, кто стремился бы отрубить эту ногу напрочь…

После этих слов я все же взглянул на него и увидел обычную раздражающую ухмылочку, которую обитатели Умбрии — его родной планеты — почему-то считали победоносной улыбкой.