9. Столкновения

В понедельник утром Окса в сопровождении Гюса во всю прыть неслась на роликах в колледж. Она по-прежнему находилась во взбудораженном состоянии, и с каждым часом ее все больше и больше распирало от желания поделиться с другом своей тайной. Несколько раз в выходные она едва не поддалась искушению рассказать все Гюсу, подходя то к телефону, то к компьютеру.

— Я скоро взорвусь… — пробормотала девочка вслух, падая на кровать в воскресенье вечером.

К счастью, всю ночь она проспала, как сурок, благодаря специальному снадобью, волшебному эликсиру, приготовленному Драгомирой на основе укропа, вина, меда и гребешка Простофили, как пояснила ей бабушка.

«Гребешка Простофили? Очередная бабулина шуточка, надо думать…»

Сегодня Оксе предстояло пережить двухчасовое общение с учителем МакГроу на математике в девять и на естествознании в одиннадцать. Какое мерзкое начало учебной недели!

Пытаясь себя утешить, Окса твердила, что зато весь остаток дня пройдет спокойно, во всяком случае, до завтра. Этот МакГроу — сущая язва…

Примчавшись в колледж, друзья убрали ролики в шкафчики, у которых их поджидал Мерлин, а заодно группа девочек, которые, нервно и глупо хихикая, горящими глазами таращились на Гюса.

— У-у, клуши! — пробормотала Окса.

Обычно такое поведение девиц ее забавляло. Но сегодня — с чего бы это? — они вызывали у нее лишь раздражение.

— В чем дело? — поинтересовался у подруги Гюс, как всегда, не обративший внимания на кривлянья девчонок.

— Привет! — подошел к друзьям Мерлин. — Я вас видел, когда ехал в автобусе. Вы мчались, как стрелы!

— Окса, знаешь ли, практически родилась с колесиками на ногах, — сообщил Гюс, покосившись на подругу.

Мартин восхищенно присвистнул.

Окса отвернулась, чувствуя, как ее щеки предательски алеют.

— Ладно, пора идти… — поспешно заявила она, оправляя плиссированную юбку.

Урок английского, который вел учитель Бенто, прошел очень быстро. Слишком быстро, по единодушному мнению учеников класса «Водород». В девять они поплелись в кабинет естествознания. Первым в класс зашел Гюс и поздоровался с МакГроу. Тот был занят тем, что вбивал в стену гвоздь.

— Рассаживайтесь тихо, будьте добры! Если, конечно, вы на это способны… — заявил учитель вместо приветствия.

Пока все разбредались по местам, педагог повесил на гвоздь табличку с изображением какой-то странной темной спирали, озадачившую большую часть учеников…

Удостоверившись, что табличка держится крепко, учитель МакГроу повернулся лицом к классу и уставился на учеников своими пронзительными черными глазами, словно хотел вычислить среди них виновного в каком-то жутком преступлении. Складывалось такое впечатление, что этот человек постоянно подозревает весь мир неизвестно в чем.

После леденящего душу осмотра МакГроу повернулся спиной к классу и написал на доске тему сегодняшних занятий. Внезапно гнетущую тишину нарушил звук упавшего на пол карандаша.

Учитель МакГроу мгновенно замер, а потом, даже не оборачиваясь, резко бросил:

— Мадмуазель Бек! Быть может, вам нужна помощь, чтобы справиться с чрезмерной утренней активностью вашего карандаша, или вы все же способны решить эту проблему самостоятельно?

— Извините, месье, — пролепетала несчастная Зельда, наклоняясь за карандашом.

Несколько учеников изумленно уставились на нее, другие смущенно опустили головы.