– Другого способа нет.

– Подвал…

– Не выйдет. Доски слишком длинные, они не лягут поперек двери. – Тёрнер слышал, как их соседи, Миллеры, умирают в своем доме через дорогу. – Когда настанет время выходить…

– Ты выпустишь нас.

– Только этого я и хочу. Но если я не приду, чтобы сделать это, используй гвоздодер. Тебе нужно будет отжать им косяк.

– Нам нужно было остаться вместе со всеми.

– Знаю, но мы не остались и теперь делаем все, что можем, чтобы выжить. Что бы вы ни услышали, что бы ни происходило в спальне, оставайтесь в шкафу и не издавайте ни звука. Закрой ей уши, если…

– Не говори так! – простонала Грейс.

– Если что, папочка? – с любопытством спросила их дочь.

– О, Боже, не говори так! – воскликнула миссис Тёрнер.

– Я люблю вас, девочки мои, – проговорил ее муж. – А теперь мне нужно закрыть эту дверь.

– Нет, папочка!

– Тихо, Джесс, – прошептал Джим.

Он поцеловал жену, а потом дочь. Затем закрыл их в шкафу – в спальне на втором этаже их дома, выстроенного в викторианском стиле и окрашенного в цвет лаванды. Его ящик с инструментами уже стоял, открытый, на полу. Тёрнер включил фонарик и выбрал две подходящих доски в два дюйма толщиной и в четыре шириной из груды обрезков, принесенных из сарая – они остались от постройки собачьей конуры прошлым летом. Те теплые дни, когда он работал на заднем дворе…

Крик миссис Миллер разбил эти воспоминания на осколки.

– Нет, нет, нет, нет, нет! О, Бо-о-о-о-о-оже!!!

Джессика плакала в шкафу. Грейс пыталась успокоить ее. Джим схватил молоток и пришпилил гвозди с обоих концов каждой доски. Шурупы были бы надежнее, но на это не было времени. Он приложил сосновую доску поперек дверцы шкафа и утопил гвозди в косяки. Мысли его мчались неостановимым потоком. Мужчина снова и снова проигрывал в памяти то, что сказал шериф, но не мог это осмыслить. Как это может быть: мы – все, что осталось от человечества?

К тому времени как Тёрнер приколотил все четыре доски поперек двери, Миллеры по другую сторону улицы умолкли. Джим уронил молоток и утер лоб. Со лба у него капал пот. Опустившись на колени, он прижался губами к дверце шкафа.

– Джессика? Грейс?

– Я слышу тебя, – ответила его жена.

– Дверь заколочена, – сообщил Джим. – Теперь мне нужно найти, куда спрятаться.

– Пожалуйста, побереги себя.

Он положил руку на дверь:

– Я очень люблю вас обеих.

Грейс сказала что-то в ответ, но он не смог расслышать ее слова: слишком глухо они прозвучали. Слишком тихо. Слишком много слез было в ее голосе. Поднявшись на ноги, мужчина взял фонарик и молоток – самое близкое к оружию из всего инструментального набора. У двери в спальню он повернулся и осторожно прикрыл ее за собой. В коридоре было темно.

Последние полчаса были так плотно заполнены криками и визгами, что тишина показалась ему теперь неправильной, обманчивой.

«Где ты спрячешься? Как ты выживешь?»

Тёрнер остановился на верхней площадке лестницы.