— И как вы их взяли? — не от любопытства, а скорее что бы начать разговор спросил Кузнецов. Если бы он знал, на какое время затянутся рассказы боевого командира первого отделения…

После обеда получали вещевое имущество: свитера, горки, рейдовые рюкзаки. Маскхалатов, как и ожидалось, не было. Впрочем, они и шли не по вещевой, а по инженерной службе. Почти всё имущество, доставшееся бойцам, оказалось видавшим виды и требовало если не штопки, то усиленной стирки уж точно. Офицерам и прапорщикам повезло больше: получаемые ими вещи были первой категории. И единственное, что нуждалось в игле и крепких нитках — это плохо прошитые рюкзаки рейдовые или по привычному эРеРки. Это чудо мысли военных «конструкторов» не выдерживало предлагаемой разведчиками загрузки.

До самого отбоя стирали, шили, подгоняли разгрузки и обмундирование. Утром продолжили начатое, и только уже ближе к вечеру старший лейтенант Кузнецов понял, что имущественная эпопея закончена.

А на проходившем в тот же день совещании комбат объявил, что на следующей неделе на три группы придёт боевое распоряжение. Оставалось только гадать, кто останется в ПВД. Олег почему-то (видимо потому, что его группа четвёртая) думал, что его, но он ошибался…

Глава 2

Первый боевой выход

Группа Кузнецова уходила в ночь. Но несмотря и даже, возможно, именно поэтому (вечер так и дышал теплом, а две предыдущие ночи температура не опускалась ниже плюс 17 градусов) теплых вещей много не брали. Свитеры, плащ-палатки, перчатки и на всякий случай запасные носки, кое-кто взял тельняшки и зимние подштанники. А чего было много набирать, если уходили на три дня? Всего-то что протрястись, сбросить лишний жирок, познакомиться с местными условиями. Кроме Димарика, в четвёртой группе побывавших в Чечне не было. От первого выхода особого результата не ждали. Свежей информации о районе не было никакой, а старьем, которым последнее время пыталась пичкать отряд Ханкала, можно было смело растапливать печку.

— Людей проверил? — майор Борисов на первое Б/З шёл вместе с четвёртой группой и сейчас придирчиво оглядывал выстроившихся на передней линейке бойцов.

— Так точно! — отвечая на заданный вопрос, Кузнецов невольно перебирал в уме, всё ли действительно он предусмотрел и не забыл ли в суете сборов чего-нибудь нужного и важного. Нет, вроде бы всё было взято. Миноискатель, кошка у рядового Киселёва, мины получили, провода и подрывные машинки выдал, бинокль взял, карта в разгрузке. Точно, всё на месте. Не считая рядового Осипова, заболевшего на второй день по прибытию в ПВД, все бойцы в строю.

— «Лиану» взял? — Павел Петрович наклонился, придирчиво осматривая свежие нитки на рейдовом рюкзаке Баринова. Осмотрев, покачал головой и в ожидании ответа покосился на раздосадованного этим вопросом Кузнецова.

— Никак нет, товарищ майор. Кончились.

— Как это кончились? — брови Борисова удивлённо поползли вверх.

— Не знаю, товарищ майор, на складе нет.

— Ладно, разберусь, — задумчиво протянул он. И тут же бодро: — Ничего, бдительнее будут, а то на техническое чудо пронадеются и ханды кряк…

Этот строевой смотр практически ничем не отличался от десятков других строевых смотров, виденных Кузнецовым прежде — ещё в мирной жизни. Разве что снаряжение было несколько другим, да начальники служб хоть и казались более дотошными, но не изводили командиров групп мелкими придирками, выискивая лишь реальные, а не мнимые недостатки. Наконец всё было проверено, и убывающие, взвалив на плечи тяжелые рюкзаки, потянулись к стоявшим за воротами бронированным «Уралам».

— Ни пуха! — остающийся в ПВД Иволгин шлепнул уходящего Кузнецова по плечу.