— Вот-вот! — обрадовался художник.

— Может быть, пока вы туда все-таки не уехали, расскажете, что стряслось? А то я, видите ли, специально из-за вас в Москву приехал.

— Конечно-конечно! Хотите выпить чего-нибудь?

— Минеральной воды, если можно, без газа. У вас здесь душновато.

Художник сходил к холодильнику и сообщил:

— Есть «перье», но, как вы понимаете, с газом. Будете?

— Годится. Лед только положите…

Наконец они уселись друг напротив друга.

— Дело было так, — сказал Артемьев, вытирая пот со лба. — Народ сновал по Тверской туда-сюда. Я встретил приятеля и остановился потолковать с ним — мы присели в кофейне, которая появилась на месте Филипповской булочной…

— Кого вы встретили?

— Так Пашку же, Долохова, — удивился Артемьев с таким видом, будто все на свете должны быть в курсе того, что и когда с ним происходило.

Гордеев кивнул: понятно, мол, продолжайте.

— …Я старался не глядеть на женщин. Мы немного поговорили о моей выставке и его концерте. Он сказал, что я гениальный художник, а я сказал, что он гениальный музыкант. Ну, так положено. Мы выпили кофе и попрощались. Я вышел из кофейни и пошел дальше по Тверской. Немного поизучал товар в книжном магазине «Москва». Помню, мое внимание привлекло рекламное объявление: «Умные рыбачат здесь».

— По поводу чего? — спросил Гордеев.

— Понятия не имею.

— Тогда и я не понимаю, объясните.

— Я же пытаюсь! Я вышел из магазина и пошел по Тверской. Я все шел и повторял, как дурак: умные рыбачат здесь, умные рыбачат здесь… Прицепилось. Перешел на другую сторону и направился к какому-то бутику. И остановился как вкопанный перед витриной — там стоял манекен, копия Альбины.

— Кто такая Альбина?

— Моя жена.

— Вы хотите сказать, что манекен похож на вашу жену?

— Нет, это была точная копия ее лица. Она известная манекенщица.

— Продолжайте.

— Я помню, когда для будущего манекена делали форму, Альбина полтора часа пролежала в ванне лицом вниз в вязком латексе и дышала через трубочку. Несколько дней спустя она отправилась в свою последнюю поездку в Париж. С тех пор я ее не видел. И вот я стоял перед витриной и пытался вспомнить, действительно ли она выглядела так? Умные рыбачат здесь, понимаете?!

Артемьев вытащил очередную сигарету, но Гордеев остановил его:

— Послушайте, так не пойдет. Я ничего не понимаю. Или вы мне расскажете все связно и в хронологическом порядке, или я не смогу вам помочь и сразу умываю руки. Я не могу все время расшифровывать ваш поток сознания.

Артемьев встретил Альбину в Архангельской области, куда приехал работать вскоре после окончания Строгановского училища. Он уже был тогда довольно известным художником. Ему приходилось жить и в средней полосе, и на юге, он побывал уже и на Дальнем Востоке, но вот на Севере Артемьев еще не был никогда. Он чувствовал, что где-то там таятся сюжеты его будущих картин, и отказался от всех выгодных предложений, которых в Москве имел немало. Как человек истинно творческий, он хотел все попробовать.

В Архангельске они и познакомились. Альбина выросла в этой северной глубинке, духом которой так хотел проникнуться молодой художник. Артемьев встретил ее в баре и не мог поверить своему везению. Он и не собирался с ней знакомиться, но она сама подошла и завела разговор. Пока они беседовали, Артемьев невольно поймал себя на мысли: девочка выглядит как манекенщица и, кажется, даже не подозревает об этом.