|
Если вы падете, мадам… а вы падете, если я вас оставлю… — Мария Медичи вздрогнула от испуга. А Леонора хладнокровно продолжала: — Если вы падете, вам конец… после таких потрясений не выживают… Мы же не будем дожидаться, когда эта буря сметет и нас… Уверяю вас, мадам, что все будут страшно рады от нас избавиться и никто не воспротивится нашему отъезду. Наоборот, нам поспешат помочь. Конечно, мы чего-то лишимся. Но вы сами только что так прекрасно сказали: «Надо уметь идти на жертвы, если уж они неизбежны.» Мы вернемся в Италию, мадам. И сколько бы мы здесь ни потеряли, будьте уверены, что у Кончини хватит средств, чтобы купить маленькое княжество, где мы будем спокойно доживать свои дни, окруженные почетом и уважением. Как видите, наша участь будет сильно отличаться от вашей… если в один прекрасный день вы падете.
Галигаи говорила так уверенно и рассуждения о принятых мерах настолько соответствовали ее предусмотрительной натуре, что Мария Медичи поверила Леоноре на! слово. Зная, что в одиночку ей не устоять, королева страшно испугалась и взмолилась: — Леонора, ты ведь не бросишь меня в беде!.. Что я, poveretta, без тебя буду делать?.. Кинув на Марию Медичи быстрый взгляд, Галигаи поняла, что довела ее до нужного состояния: королева совсем потеряла голову и была готова на любые уступки. Бледная улыбка тронула губы Леоноры. Живописав королеве пропасть, в которую та неизбежно упала бы, не веди ее твердая рука, маркиза д'Анкр решила успокоить свою венценосную подругу: — Что вы, мадам! Я дала вам слово, а вы давно уже могли убедиться, что я всегда выполняю свои обещания. Не волнуйтесь: я сделаю все, что сказала… хоть пойти на это мне так трудно, так тяжко… Мария Медичи облегченно вздохнула. У нее словно гора с плеч свалилась. Она была уверена, что Леонора сдержит свое слово. Будучи чудовищной эгоисткой, королева пропустила мимо ушей все остальное. Ее совершенно не волновало, что Леоноре будет «так трудно, так тяжко». Но, успокоившись, Мария Медичи все же продолжала причитать: — Неужели ты думаешь, что я не знаю: без тебя мне не удержаться?.. К чему же эти страшные угрозы?.. — Я не угрожала вам, мадам… — мрачно откликнулась Галигаи. — И не собиралась покидать вас в трудную минуту. Это вам пришла странная охота усомниться в моей беззаветной преданности и совершенном бескорыстии… Ведь это вы бросили мне в лицо чудовищное обвинение… мол, если я, не жалея себя, стремлюсь спасти вас, то лишь потому, что преследую собственные интересы… С болью в сердце я была вынуждена объяснить вам, как жестоко вы заблуждаетесь. — Я не говорила ничего подобного! Ты сама все это сочинила! — возразила Мария Медичи. — Не говорили, согласна. Вы ограничились намеком. Но вы так думали, и я это прекрасно поняла, — горько усмехнулась Леонора. До сих пор Галигаи рассуждала ледяным тоном с налетом холодного презрения. Но внезапно Леонора смягчилась и с волнением, которого словно бы не сумела скрыть, добавила: — Я почувствовала это, мадам, и мне стало так больно, что и выразить невозможно! Волнение это — то ли настоящее, то ли притворное — передалось и Марии Медичи. На этот раз королева заговорила совершенно искренне: — Какая же я все-таки… Сначала унизила тебя и оскорбила… А ведь не хотела… А теперь ты меня жалеешь… Ах, от меня одни огорчения… — Зачем вы сомневаетесь в нас? — продолжала Леонора с нарастающей горячностью, будто и не слышала слов Марии Медичи. — Ведь вам же известно, что я и Кончини остаемся здесь лишь потому, что любим вас и преданы вам. Если бы мы думали лишь о собственной выгоде, то уже давно уехали бы куда-нибудь подальше… А мы все еще здесь и рискуем жизнью, а опасность с каждым днем нарастает… я уж и не говорю о прямых оскорблениях и страшных унижениях, которые мы вынуждены покорно сносить — ежедневно и ежечасно… Но мы не покидаем вас… почему? Вы прекрасно это знаете… во всяком случае, я так считала. |
