— Убери два прибора, Джойс… О'Мэхори не придут.

Джойс лишь взглянула на лицо матери и все поняла.

— Из-за папы?

Мэри молча кивнула. И, догадавшись, что сейчас скажет девочка, поспешила опередить ее:

— Молчи, дорогая! Никто не имеет права судить своего отца. Просто нам с тобой придется крепче взяться за руки.

— Но в конце-то концов, почему папа не…

— Я не знаю и даже не собираюсь спрашивать… хотя бы из опасения, что он не сумеет ответить. Понимаешь?

— Пытаюсь…

Когда Тед Мелфорд вернулся с работы, Мэри постаралась встретить его как ни в чем не бывало. Войдя в столовую, Тед потянул носом — из кухни струились очень аппетитные запахи.

— Сдается мне, вы приготовили настоящее пиршество! — с наигранной веселостью воскликнул Тед. — Разве мы ждем гостей?

— Мы ждали Пата и Морин, — отозвалась Джойс, прежде чем ее мать успела вмешаться. — Хотели сделать тебе сюрприз…

— Да? И что же, они не придут, Мэри?

— Нет, Пат извинился.

— А-а-а… ну что ж, пригласишь их в другой раз.

— Другого раза не будет, Тед.

— А-а-а…

Капитан уткнулся носом в тарелку, и вечер прошел так же тоскливо, как обычно.

В доме О'Мэхори было не веселее. Морин надулась и решительно не хотела готовить ужин под тем предлогом, что настроилась идти в гости и теперь до завтрашнего утра просто психологически не в состоянии подойти к плите. Пат предложил сходить в ресторан, но и этот план Морин отклонила, сказав, что не может развлекаться, зная, как несчастны по ее милости Мэри и Джойс. Наконец лейтенант не выдержал.

— Господи Боже мой, да не по твоей и не по моей! А из-за этого подонка, которого они называют мужем и отцом! — заорал Пат.

Морин никогда и ни за что не признавала, что не права, особенно если и в самом деле чувствовала себя виноватой, и в подобных случаях не стыдилась передергивать самым бессовестным образом. Вот и теперь, уперев руки в бока, она накинулась на мужа:

— Эй, Патрик О'Мэхори, уж не принимаете ли вы себя случайно за Всемогущего?

— Я?!

— Тогда по какому праву вы позволяете себе судить ближнего?

Лейтенант в ярости швырнул на пол фуражку и, вне себя от бешенства, стал ее топтать.

— А теперь вы портите хорошую вещь ценой в двенадцать долларов. Придется вычесть их из ваших карманных денег, Патрик О'Мэхори, воплощение неподкупности и справедливости! На сем — спокойной ночи! — невозмутимо проговорила Морин.

Она снова заперлась у себя в комнате с твердым намерением не видеть мужа до завтра и вдали от нескромных взглядов всласть поплакать над испорченным вечером, над глупым упрямством Пата и горем своих друзей. Что до Пата, то, тщетно поискав в холодильнике какую-нибудь еду, он тоже удалился в свою комнату, прихватив с собой бутылку виски — как всякий ирландец, он не знал лучшего утешения.

Самое странное, что и в «Эксцельсиоре», где собрал свой генеральный штаб Мэл Войддинг, тоже царило довольно мрачное настроение. Чак Алландэйл, хоть и с повязкой на носу, все же занял обычное место. Не хватало только Эла Сирвела и Брайана Уингфилда, охранявших подступы к комнате, где проходило совещание. Пипер Плок и Пирл Грефтон на высокое собрание не допустили. Говорил Моска.

— К тому времени как я разыскал Теда, он уже часа два накачивался у Флойда Шерпо… и о смерти Джимми узнал от меня.