Итак, мы доказали: сколько бы ни было простых чисел в нашем списке, всегда найдутся простые числа больше тех, которые есть в списке, а следовательно, количество простых чисел бесконечно. — Он умолк и обвел аудиторию взглядом. — Кто-нибудь из вас, случайно, не знает, от кого мы получили в подарок это доказательство?

Руку никто из студентов не поднял, но некоторые выкрикнули фамилии выдающихся математиков:

— Гаусс?

— Эйлер?

— Лобачевский?

С дальнего ряда послышалось:

— Ваш старый приятель Ферма?

Ранджит усмехнулся.

— Нет, не Ферма. И никто из тех, кого вы упомянули. Доказательство было получено в гораздо более ранние времена, почти во времена Эратосфена. Этого человека звали Эвклид, и он придумал доказательство примерно за триста лет до Рождества Христова. — Ранджит предупреждающе поднял руку. — А теперь позвольте вам кое-что показать. Посмотрите на ряд простых чисел. Обратите внимание на то, как часто встречаются два последовательных нечетных простых числа. Они называются парными простыми числами. Кто-нибудь хочет угадать, сколько существует парных простых чисел?

Студенты заерзали, зашептались, и наконец самый храбрый решился выкрикнуть:

— Бесконечное количество?

— Именно так, — подтвердил Ранджит. — Существует бесконечное количество парных простых чисел… и ваше домашнее задание — доказать это.

За ужином в тот вечер Ранджит был взволнован и радостен. Майра давно не видела его таким. Он сообщил всем:

— Они перешучивались со мной! Все получится!

— Конечно получится, — решительно подхватила Майра. — Я даже не сомневалась. И Таши тоже.

Маленькая Наташа, которой теперь было позволено сидеть за общим столом во время трапез, очень серьезно слушала разговор взрослых. Но тут вошел дворецкий.

— Да, Виджей? — проговорила мефрау Форхюльст. — У тебя встревоженный вид. Что-нибудь стряслось внизу?

Дворецкий покачал головой.

— Нет, мэм, не внизу. В новостях сказали кое о чем, вот я и подумал, что вы тоже захотите узнать. Снова применили «Бесшумный гром». На этот раз в Южной Америке.

На этот раз в доэлектронную эру была отброшена не одна страна, а сразу две. По всей Венесуэле, по всей Колумбии не звонил ни один телефон, не загорался электрический свет, не показывали телевизоры.

Ужин закончили торопливо — совсем немного поговорили еще о семинаре Ранджита и о том, как ловко Наташа управляется с ложкой. Включили телевизоры в столовой — а обычно во время еды они не работали, поскольку мефрау Форхюльст была категорически против «варварства».

Точно так же, как и в случае с Кореей, потерпевшие страны показывали очень мало, потому что там вышли из строя все передающие телевизионные станции. Мелькали отдельные кадры с грузовыми самолетами «Pax per fidem», не нуждавшимися в длинной взлетно-посадочной полосе. Эти воздушные суда легко лавировали между застывшими на аэродромах местными самолетами, доставляя точно такие же войска и оборудование, как раньше в Северную Корею. Большая часть времени в выпусках новостей доставалась «говорящим головам». Говорильня — точно такая же, как и при умиротворении Северной Кореи, — сопровождалась архивными кадрами, запечатлевшими события, которые привели к теперешней катастрофе.

Двадцать первый век для обеих стран начался неблагоприятно. В Венесуэле — по причинам политическим, а в Колумбии из-за наркотиков. Там и там часто применялось насилие, то и дело возникали правительственные кризисы. Мало того, бывшие колумбийские наркобароны решили прибрать к рукам часть венесуэльского нефтяного бизнеса, который теперь приносил больше прибыли.