|
— А нас и так будет предостаточно проблем, если в нашем лагере будет хоть какая-то болезнь. Итак… Я хочу, чтобы утром вы согнали людей с ожогами и вывели их из лагеря. И я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь из них мог вернуться. Понятно? Лаури улыбнулся было, потому что решил, что полковник шутит, но синие глаза Маклина сверлили его. — Сэр… Вы не имеете в виду… Убить их всех, не так ли? — Да, именно это я и имею в виду. — Но… Почему бы просто не выгнать их? То есть… Сказать им, чтобы они шли отсюда куда-нибудь еще? — Потому, — сказал Роланд Кронингер, который уже понял суть дела, — что они не захотят идти куда-нибудь еще. Ночью они проскользнут обратно в лагерь и попытаются украсть еду или воду. И они могут помочь врагам напасть на нас. — Верно, — согласился Маклин. — Итак, вот новый закон нашего лагеря: ни один человек с ожогами не допускается сюда. А вы утром выведете тех оставшихся, и они не придут обратно. Роланд пойдет с вами. — Я и сам могу сделать это! — Роланд пойдет с вами, — сказал Маклин спокойно, но твердо, и Джад Лаури уставился в пол. — Теперь еще одно: я хочу, чтобы утром вы организовали отряд и раздали кое-что из этого моим людям. — Он кивком указал на упаковки безалкогольных напитков, картофельных чипсов, печенья и кексов. Он осознал, что сказал «моим людям». — Я хочу, чтобы они были счастливы. Сделайте это после того, как закончите первое дело. — А что с теми людьми, с трейлерами? Маклин задумался. О, думал он, Солдат-Тень будет так гордиться им! — Сколько солдат вам понадобится, чтобы пойти и взять эти машины? — спросил он. — Я не знаю. Наверное, четыре или пять. — Хорошо. Возьмите людей и пригоните их сюда — но только машины. Нам не нужны те люди, которые нездоровы. — А для чего нам нужны трейлеры? — спросила Шейла. — Нам и так хорошо! — Она не могла смотреть на лицо Джада Лаури, потому что он преследовал ее в кошмарах вместе с плачущим ребенком. Разложившийся труп по имени Руди в ее снах полз через пыль прямо к ней в постель, и она думала, что сходит с ума. — Для того, — сказал Маклин, поворачиваясь к ней, — что мы не собираемся оставаться здесь навсегда. Как только мы станем организованными и здоровыми, как только мы поднимем нашу мораль, мы двинемся отсюда. — Двинемся отсюда? — она засмеялась. — Двинемся куда, герой войны? На луну? — Нет. Через страну. Может быть, на восток. По пути мы сможем добывать продовольствие. — Ты имеешь в виду… Все пойдут на восток? Какого черта? Куда? — Города, — ответил Маклин. — Или то, что от них осталось. Городки, деревни. А также мы можем построить наши собственные города, если захотим. Мы можем снова начать восстанавливать тот порядок, который следовало бы установить раньше, до того, как случилось все это дерьмо. — Ты сломался, друг, — сказала Шейла. — Это все в прошлом. Не можешь усвоить это? — Не в прошлом. Это все еще только начинается. Мы можем снова выстроить города, но лучше, чем они были раньше. У нас будет закон и порядок, и мы сможем добиваться исполнения законов… — Каких законов? Твоих? Детских? Кто будет создавать законы? — Тот человек, у которого больше оружия, — сказал Роланд. Полковник Маклин перенес свое внимание на Джада Лаури. — Вы можете идти, — сказал он. — И чтобы через два часа трейлеры были здесь. Лаури вышел из трейлера. На улице он ухмыльнулся ночному небу, тряхнул головой. Голова полковника была набита военным дерьмом, но возможно он все же прав насчет того, чтобы отделаться от всех тех, на ком есть шрамы от ожогов. |
