Вместо ужаса казнь Анны Эскью породила в душах людей уверенность, что она была права.

Гардинер скрипел зубами, но поделать ничего не мог! Ему не удалось погубить королеву и вместе с ней Кранмера. О сожженной еретичке епископ не думал вообще, хотя был раздосадован тем, как она скоро и эффектно умерла. С теми, кто подсыпал порох в костер, уже разобрались, а вот гроза во время казни подстроена быть не могла. Иногда закрадывалась крамольная мысль, что в словах еретички что-то было, но Гардинер тут же давил эту мысль на корню, так недолго и самому впасть в ересь!

Все же его целью была королева, король чувствовал себя все хуже и хуже, если он умрет, не отправив хотя бы в Тауэр эту пособницу еретикам, то сделать это потом будет невозможно. Наследник еще мал и находится под влиянием Сеймура, некогда заигрывавшего с королевой, влияние самого Гардинера немедленно упадет и… неизвестно, что вообще будет потом.

А что ему даст уничтожение королевы?

Оно освободит место для следующей, седьмой жены Генриха. И этой седьмой непременно станет та, которую выбрал он, Гардинер. Епископ, чаще других бывавший рядом с королем, чаще только королева и Райотсли, но оба не в счет, прекрасно видел, что Его Величество поглядывает на Кэтрин Уиллоуби герцогиню Саффолк и на свою бывшую невестку Мэри Говард герцогиню Ричмонд.

Удивительно, но Гардинер, как и сам король, не мог решиться, кого же ему поддерживать. Епископ вынужден был помнить, что у Кэтрин Уиллоуби есть документ, который никак не должен видеть король. Что, если ей предложить возможность стать следующей королевой в обмен на эту бумагу и молчание? Но тогда он признает свою зависимость и будет связан по рукам и ногам.

Нет, нужно сделать так, чтобы и королеву, и ее подругу-еретичку король убрал сам! Вернее, отказался от королевы, а леди Уиллоуби без поддержки не сможет ничего.

Интриги… для Гардинера не было ничего слаще! Улыбаясь, он опутывал людей своими сетями, крайне редко попадаясь в таковые сам. Случай с исчезновением важнейшего документа, способного привести его самого на эшафот, а потом появлением его копии у противников показал, что и у его врагов есть сильные доводы. Сам документ счастливо нашелся на месте, выяснить, кто и когда скопировал столь ценную бумагу, не представлялось возможным, еще раз встречаться с леди Уиллоуби и просить ее вернуть копию не имело никакого смысла, за это время она могла сделать таких десяток.

Это означало, что действовать предстояло быстро, но крайне осторожно, чтобы его самого ни в чем не заподозрили.

— Сделано, милорд.

— Никто не догадается?

— Нет.

— Сколько ему осталось?

— Зиму не переживет.

— Вы уверены?

— Совершенно. Проверено на менее тучных людях с куда более крепким здоровьем.

— И следов не найдут?

— Нет. Если только не станут расследовать в первые часы после смерти.

— Не думаю, слишком многие желали бы его смерти…

У него осталось полгода. За это время королева должна если не быть сожжена, то хотя бы попасть в Тауэр, чтобы Его Величество имел возможность развестись с шестой женой. И взять седьмую. Кого? Свою бывшую невестку Мэри Говард герцогиню Ричмонд.

ВЫЖИТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ

Осень еще не отметила свое присутствие, сентябрь только начался, а в сентябре бывают деньки потеплей летних. Еще щедро пестрели клумбы, розовые кусты дарили проходившим мимо свое благоухание…

По дорожке парка медленно прогуливались две женщины — королева Катарина и ее подруга леди Кэтрин Уиллоуби.