— Кажется, вы проснулись, дорогая моя.

Губы Альфреда не двигались, но я бы никогда и не подумала, что это мог произнести он. В тихом, хорошо поставленном голосе человека, который обращался ко мне, не было и намека на деревенский говор. Арчи Уитчер, говорящий со всеми оттенками и модуляциями речи коренных жителей своей второй родины — южных штатов США, — наконец вернулся домой.

Я подогнула под себя ноги и, рывком перевернувшись, встала на четвереньки. Капающая с головы кровь уносила с собой боль. Я смогла разглядеть говорящего — передо мной стоял высокий, со все еще прямой спиной, старик.

Арчи был красив, как я уже слышала, намного красивее, чем на фотографии. В молодости он, должно быть, был настоящим красавцем, настолько идеальными были черты и пропорции его лица. Белую кожу покрыла сеточка морщин (как и должно быть у человека его возраста), но лицо оставалось пленительным, притягивало взгляд, особенно глаза — добрые, светло-бирюзовые, окаймленные черными ресницами. Он отлично сохранился для своих семидесяти с лишним лет. А после того, как унаследует состояние своего племянника, оставшиеся годы жизни вообще покажутся ему раем.

Но меня все-таки точил червячок разочарования. Неужели все это задумывалось ради денег? Неужели Арчи вернулся домой, избежав скандала и возможного приговора на своей второй родине, в Америке, только для того, чтобы получить огромное состояние, которое унаследует в случае безвременной кончины племянника?

— Мне очень жаль, мисс Клара, что вы претерпели некоторые неудобства, когда вас переносили, — сказал Арчи, глядя на меня с высоты своего огромного роста. — Если хотите, могу дать воды.

Я кивнула, прохрипев: «Да, пожалуйста». Мне нужно было выиграть время. Бегство невозможно, но помощь уже близка. Я должна продержаться.

Арчи повернулся и пошел прочь, а я вспомнила поселковое собрание в доме Клайва Вентри, состоявшееся ровно неделю назад. Тогда я заметила, как высокая фигура, вся в черном, скрылась в коридоре второго этажа. Роза Скотт рассказывала мне о том, что Альфреда навещал импозантный мужчина, который говорил с акцентом. Я решила, что это был Клайв, но ведь с таким же успехом это мог быть и Арчи.

Когда Арчи исчез из виду, я стала размышлять над тем, чья же рука нанесла Клайву удары, оборвавшие его жизнь. Альфред продолжал рассеянно гладить змею; он казался всего лишь печальным, немного озадаченным стариком. Явно это он тогда забрался в мой дом и напугал меня до смерти, но… Шаги возвращались.

Альфред, следует признать, той ночью не причинил мне никакого вреда. Ему представился еще один шанс несколько дней спустя, в меловой шахте. Я стояла от него на расстоянии вытянутой руки, чувствовала его дыхание, но он меня не тронул. Неужели это Альфред убил четырех человек? Или Альфреда использовал его кузен Арчи? Это он помог Альфреду убежать из больницы? Он спрятал его в их старом доме, снабжал едой и топливом? Неужели появление Альфреда в поселке — всего лишь прикрытие и это Арчи организовал инциденты со змеями, будучи уверенным, что все подумают на Альфреда?

Арчи подошел ближе, нагнулся так, что его лицо оказалось почти на одном уровне с моим. На нем были черная рубашка и брюки, но я заметила десятки блестящих темных пятнышек на его одежде. Из-за руки, державшей стакан, вода имела красноватый оттенок. Его рука напоминала руку мясника. Я взглянула на Альфреда. Одежда на нем была грязной, но, насколько я видела, пятен крови на ней не было. Я, кажется, поняла, кто из этих двоих превратил голову Клайва Вентри в кровавое месиво.

Но вся вина падет на Альфреда. Я теперь понимала и суть уловки. Альфреда, если его признают виновным, просто отправят назад в больницу, где он прожил последние пятьдесят лет. Но зачем Арчи, помимо своего богатого племянника, убивать еще троих? Какая ему польза от смерти Джона Эллингтона, Виолетты Баклер и Эрнеста Эмблина?

Арчи поднес стакан к моим губам, я стала пить.