Каким-то образом мне удалось повернуться. Ночной гость навис надо мной — нет, на меня уставилась, скорее, зловонная тень. Но она смотрела не на мое лицо. Из-за падения и борьбы моя длинная ночная рубашка задралась. Гость смотрел на мои голые ноги, одну из которых он продолжал крепко держать. Свободной рукой он потянулся вниз.

А потом нечто, больше похожее не на человеческую руку, а на липкую полуразложившуюся кость, стало гладить мою икру, поднимаясь все выше, а его глаза шарили…

Ночную тишину прорезал душераздирающий вопль. Оглушающий, полный животного ужаса, пробирающий до печенок. Мой собственный. Я кричала снова и снова. Но был еще какой-то звук. Кто-то кричал? Где-то вдалеке? Потом меня окутала темнота. Стало тихо. Я перестала кричать. Нашла в себе силы лягнуть нападавшего еще раз. Никого. Я открыла глаза. На лестнице я была одна. Едва осмеливаясь шевелиться, я бросала испуганные, безумные взгляды налево и направо. Обернулась. Куда он делся?

Только что он нависал надо мной, хватал меня своими жуткими руками, шарил по моему телу. До сих пор в воздухе висел его запах: тяжелый, приторно-сладкий. Но незваного гостя нигде не было.

Я смахнула слезы и осознала, что сижу на лестнице, таращась по сторонам. Его нигде не было видно. Запах начал выветриваться. Я посмотрела вниз на влажные отпечатки руки на моей лодыжке в том месте, где он меня схватил, но влага на глазах испарялась в теплом ночном воздухе. Даже следа не осталось.

«В привидения я не верю, — говорила я себе. — Никогда не верила. Привидений не бывает…» Я заставила себя встать и, пошатываясь, прошла через столовую. Схватила телефонную трубку, понимая, что у меня есть считанные секунды до его повторного нападения. Я не решилась опустить глаза и, почти на ощупь набрав 999, попросила соединить меня с полицией.

Я ждала, когда меня соединят, и мне оставалось только одно — сохранять спокойствие. Где он? Не растворился же он в воздухе! Люди на такое не способны. Мимо меня по лестнице он пройти не мог, входная дверь заперта на два поворота ключа. Со своего места я видела парадную дверь, а если бы он вышел через черный ход, я бы наверняка услышала, как хлопнула дверь там. Он все еще в доме!

Не в состоянии унять дрожь в голосе, я объяснила ситуацию ответившему на мой звонок полицейскому. Его обещание, что через двадцать минут сюда подъедет наряд, успокоило меня, но не слишком. За двадцать минут многое может случиться.

Я не могла оставаться на одном месте, вцепившись в телефонную трубку. Я рискнула выйти на середину столовой.

Что, черт возьми, случилось с совятами? Я никогда не слышала, чтобы они так пищали. Неужели он причинил им вред? Я шагнула в кухню, чтобы видеть клетку.

Совята не были голодны — они были испуганы. У них в клетке находился метровый уж. Я не могла поверить своим глазам. Уж впал в ярость, изогнулся и схватил совенка. Я не стала раздумывать. Бросившись к ужу, я сильно надавила на основание его головы — он отпустил совенка. Я вытащила змею из клетки и, не обращая внимания на то, как неистово она извивается у меня в руке, провернула ключ в замке и открыла дверь черного хода.

Я никогда не допускаю грубости, неосмотрительности или небрежности при обращении с животными. Но с меня было довольно: я слишком устала, еще никогда не была так расстроена и настолько напугана. Но хуже всего было то, что впервые за долгое время я совершенно потеряла голову. Возможно, поэтому я сделала нечто, мне несвойственное: выместила свою злость на животном. Я забросила змею так далеко, как только могла. Уж полетел, извиваясь в воздухе, и приземлился в кустарнике в дальнем углу сада. На секунду мне стало стыдно, но неожиданный шум прямо за спиной заставил меня подпрыгнуть и оглянуться.