|
Ведь в действительности они вовсе не так малы, как это кажется; напротив, размер каждой из них огромен. Этому стоит верить, так как это достаточно доказано. Безошибочно можно мыслить Солнце, все в целом, гораздо большим, чем вся в целом Земля. Да и все движущиеся звезды обладают удивительной величиной. Сколь бы ни был ничтожен человек, ему надлежит высказывать ясные воззрения, а не болтать вздор. [...] Имеет ли наше рассуждение смысл или вовсе лишено его, когда мы прежде всего утверждаем, что есть два рода сущностей: душа и тело? То и другое имеет много разновидностей, которые все несходны между собой; нет ничего иного, третьего, что было бы общим этим двум сущностям. Душа отличается от тела: она обладает разумом, а тело - как мы установили - не обладает; она правит, тело подчиняется; она - причина всего, тело же не бывает причиной какого-либо состояния. Что касается богов - например, Зевса, Геры и всех остальных, - то их можно распределить согласно тому же закону, лишь бы прочно было усвоено это учение. Но первыми - зримыми, величайшими и почтеннейшими из богов, зорко все обозревающими, - надо признать звезды и все то, что мы воспринимаем вслед за ними. Человек блаженный сперва поражен этим порядком, затем начинает его любить и стремится усвоить его, насколько это возможно для смертной природы, полагая, что таким образом он всего лучше и благополучнее проведет свою жизнь и по смерти придет в места, подобающие добродетели. И пусть никто из эллинов не пугается мысли, будто не следует заниматься божественными делами, раз мы смертны; нет, надо думать как раз обратное, а именно: божественное не лишено разума, оно знает человеческую природу и ведает, что под влиянием его наставлений она последует за ним и усвоит то, чему оно учит. А что божество наставляет нас - например, учит числу, счету, - это ему, конечно, ведомо. Всех неразумней был бы тот, кто этого не знает. Ведь, как говорится, он действительно не знал бы в этом случае самого себя, сердился бы на того, кто в силах усвоить эти знания, не радовался бы, без зависти, успехам того, кто благодаря богу стал благим. Есть много прекрасных доводов в пользу того, что в ту пору, когда у людей зародились первые представления о богах, - как они произошли, какими стали и какие деяния совершали, - все эти воззрения были не по вкусу и не по сердцу людям рассудительным. То же самое относится к воззрениям следующих поколений, утверждавших наибольшую древность огня, воды и всех прочих тел и относивших к позднейшему времени чудо души, а также считавших главным и самым почтенным то движение, которое тело получает само по себе путем нагревания, охлаждения и тому подобного, и отрицавших важность того движения, которое сообщает телу и самой себе душа. А теперь, коль скоро мы утверждаем, что душа, стоит ей оказаться в теле, движет и перемещает его, так и самое себя, уже не остается никаких доводов против того, что душа в состоянии перемещать любую тяжесть. Чтобы подготовить натуры, способные усвоить эти знания, следует предварительно многому их научить и с детского и отроческого возраста приучить к настойчивому труду. Следовательно, должны существовать науки. Главная и первая из них - это наука о самих числах, но не о тех, что имеют предметное выражение, а вообще о зарождении [понятий] "чет" и "нечет" и о том значении, которое они имеют по отношению к природе вещей. Вдобавок при любом общении надо путем вопросов сравнивать единичное с видовым, изобличая каждый раз того, кто плохо ответил. |
