— Я скажу тебе, что мы будем делать! Мы пойдем и будем праздновать!
В доме на Парк-авеню Джей Ди по-прежнему оставался спокоен. Сэму это очень нравилось, потому что он очень хотел, чтобы кто-нибудь был спокоен, и знал, что им делать дальше.
— Виктор застрял в пробке на Пятой авеню, — сказал Джей Ди. — Нам будет проще встретиться с ним, если мы выйдем к нему навстречу.
У Брайана отвисла челюсть:
— Ты хочешь сказать, что мы должны идти пешком? Когда на улице творится такое?
— Это в паре кварталов отсюда.
В это время в квартире замигали все лампы.
«Боже мой, — подумал Сэм, — только бы не вырубилось электричество! Я не хочу разрыдаться перед этими ребятами, а это вполне может произойти». Лора тоже была на грани срыва. Ее рука стала твердой как сталь. Теплая, живая сталь.
Бар «У Мортона» был открыт и набит до отказа брокерами, отправлявшими одну рюмку вслед за другой. Тони хотел было к ним присоединиться, но понял, что ему ни за что не пробиться к стойке, где всякий раз, когда клиент кладет на виду у бармена пять долларов, его стакан наполняется новой порцией выпивки. В том месте, где он находился сейчас, у него была только одна возможность: передать деньги вперед, терпеливо ждать, пока ему передадут его стакан, и надеяться, что никто из этих умников не решит его выпить.
— А я только что получил деньги по второй закладной, — поделился несчастьем Терри.
Гарри вдруг почувствовал свое превосходство. Почему? Ведь спасение его шкуры не было его заслугой. Все равно ведь чудеса происходят не каждый день, не так ли? Значит, кто-то там, наверху, решил, что Гарри стоит того, чтобы вмешаться в обычный ход событий. Иначе и быть не могло.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — спросил он Тони.
— Да, все летит в тартарары.
— Нет. Ты слишком любишь деньги.
Пол даже потрогал рукой лоб Гарри.
— Как ты себя чувствуешь?
По дороге сюда Гарри купил несколько пачек «Кэмел», открыл их и стал шарить по карманам в поисках зажигалки, которую тоже только что приобрел.
— Мне казалось, что ты бросил курить, — сказал Пол.
— С этой минуты я буду проживать каждый день, будто он у меня последний. Никогда не знаешь, сколько тебе отпущено. В один момент тебе светят десять миллионов долларов, в другой — десять лет тюрьмы. Так-то. — Он понимал, что начинает говорить слишком громко, и это заставляет окружающих обращать на него внимание, несмотря на стоявший в баре гул голосов. — Я каждый месяц плачу пять штук за квартиру, в которой моя горничная проводит больше времени, чем я. Зачем? Говорю тебе, Поли, пришло время кое-что изменить. Попрощайся со старым, эгоистичным и жадным Гарри. Я больше не раб Всемогущего Доллара!
— Может, ты сядешь, Гарри?
— С этого момента я собираюсь ценить каждое мгновение своей жизни. Мне наплевать на деньги! С этого самого момента!
— Гарри, сядь!
Но тот взял банкноту, свернул ее трубочкой и поджег.
— Это, — сказал он, — ничего не стоит!
— Ты что, это же сто баксов!
— Это просто кусок бумаги.
Вдруг погас свет и повисла тишина. Темноту нарушал один-единственный огонек — тлеющая стодолларовая банкнота Гарри, которая тоже постепенно догорела.
Началось столпотворение.
Джей Ди нажал кнопку вызова лифта, когда во всем здании снова отключили свет.
— Может, мы пойдем по лестнице? — предложил Сэм.
— Мы же на верхнем этаже, — предупредил Джей Ди. |