Офицер Кэмпбелл помог маленькой девочке выбраться из разбитого окна машины, а ангелоподобная девушка подала руку ее матери. Вместе они прошли мимо брошенных на дороге машин. В одной из них, большом джипе, сидела женщина, которая без конца жала на гудок. У нее глаза готовы были выскочить из орбит, а ветровое стекло изнутри казалось забрызганным кровью от надсадного истерического крика.

Потом пришла волна. На секунду она задержалась возле здания, чтобы занять его полностью или затопить подземный гараж, а потом снова двинулась по авеню.

Лора, Том и Йама со своей дочерью, которую звали Бината, услышали рокот, но не поняли, что он может означать. Они не понимали и не ощущали ничего, кроме того, что все еще идет дождь и неистово гудит машина.

— Mon sac! Nos passeports sont lá-dedans!

Она остановилась. Том спросил:

— В чем дело?

— Она оставила в машине сумочку с паспортами, — ответила Лора.

— Скажи ей, что сейчас не до этого.

Смертельная волна была меньше чем в полутора километрах от библиотеки.

— Я принесу, — сказала Лора.

Том подумал, что ей не стоит этого делать, но такси стояло совсем рядом, и он не стал ее останавливать. Повернувшись, он стал помогать Йаме подняться по мокрым ступеням.

Автобус Гарри добрался до Восемнадцатой авеню только благодаря тому, что водитель, воодушевляемый все новыми стодолларовыми банкнотами, был готов на любые подвиги. Он оказался неплохим парнем. Было время, когда Гарри пришел бы в ярость от такого транжирства, но сейчас он наслаждался своим новым ощущением свободы.

— Когда ты в последний раз ездил на автобусе? — спросил Пол.

— Не помню. В шестом классе, наверное, — ответил Гарри и тут же вспомнил этот автобус и то, как он скакал на его сиденьях. «А почему нет? — подумал он и снова, как много лет назад, запрыгал на своем сиденье. Тони вытаращился на него в недоумении. — Да пошел он…»

— Правда здорово? — спросил Гарри.

Пол засмеялся и тоже начал подскакивать. Потом к ним присоединился и Тони. Так они и прыгали, разорившиеся брокеры, которые в один день лишились будущего. Такое могло произойти только в Нью-Йорке.

В своем безудержном веселье они не заметили, как странно повел себя водитель. Он почему-то не разделял их радости. Он увидел, как люди вокруг вдруг бросились бежать, выскакивая из машин и торопясь к высоким зданиям. Его лицо настолько было искажено гримасой ужаса, что заметивший его глаза в зеркале заднего вида Гарри прекратил прыгать.

Автобус остановился, в салон проник порыв ветра из открывшейся двери, в которую выскочил водитель. А потом они услышали надвигающийся на них звук. Он быстро приближался и становился все громче.

— С этого дня я буду ездить только на автобусе, — попробовал засмеяться Гарри.

Звук постепенно перерос в рев. Если бы они в этот момент оглянулись, то смогли бы увидеть выросшую над ними черную стену. Внутри нее двигались какие-то призрачные тени, которые при беглом взгляде можно было принять за китов или дельфинов. На самом деле это были автобусы, машины и человеческие тела.

Волна с такой силой обрушилась на автобус, что все его пассажиры лишились чувств, не успев увидеть, как лопнули окна и вода хлынула внутрь их хрупкого укрытия. Будто со следующим ударом сердца Гарри оказался на совершенно другом автобусе, где он по-прежнему продолжал прыгать на сиденье, но уже в компании многоликой смерти.

Сэм сразу почувствовал, что Лоры нет рядом. Он не успел подняться по лестнице, и ему ничего не было видно из-за стены проливного дождя. В два больших прыжка он забрался на портик, чтобы вода не попадала в глаза и не мешала ему всматриваться в человеческие лица.