Дверь оказалась незапертой, и они свободно вошли внутрь. В комнате имелся потертый прилавок, стол с бумагами и много ящиков со всякой всячиной. Сэм был поражен количеством этих ящиков. Люди действительно много теряли! Он, конечно, не рассчитывал на то, что найдет пару нижнего белья и носки, но тут вполне могла оказаться рубашка, и он с порога увидел множество всяких курток и накидок. Что-то из этого богатства висело на крючках, что-то лежало в ящиках.

— Быстрее, — сказала Лора. — Мы должны тебя переодеть до того, как ты переохладишься.

Что она хочет сказать? Что ему придется здесь сделать?

— Стесняться будешь в другой раз, — одернула она его, когда он попытался помешать ей стянуть с себя рубашку.

Он хотел было расстегнуть на ней пуговицы, но она откинула ее в сторону, как тряпку. Затем она расстегнула его штаны и велела ему их снять. Он повиновался, и тогда она встала на колени и сняла с него носки. В мгновение ока она стащила с него мокрые трусы.

В комнате было темно, но не настолько, как хотелось бы. Он подумал: «Мне семнадцать лет, а это — девушка моей мечты. Теперь я стою перед ней без одежды». Правда, его сотрясала такая сильная дрожь, что внизу не произошло ничего знаменательного. Затем она раскрыла полы своего пальто и окутала его своим теплом. Это было похоже на прикосновение крыльев ангела. Только этот ангел был материален и обладал прекрасным телом и удивительным запахом.

— Ч-ч-что т-ты делаешь?

— Согреваю тебя своим телом. Нельзя, чтобы кровь резко отхлынула от конечностей к сердцу, иначе оно может отказать.

Она явно знала о гипотермии больше, чем он. Правда, она плохо разбиралась в устройстве мужского тела и его возможной реакции на такого рода воздействие. Или, наоборот, хорошо?

— Г-г-где т-ты этому н-научилась?

— Тебе надо было внимательнее слушать на уроках ОБЖ. Как ты себя чувствуешь?

— Г-гораздо л-лучше.

Ее руки обняли его и притянули ближе к себе, и тут он понял, что с ним не может произойти ничего, что поставило бы их обоих в постыдное положение. Она была абсолютно права: он сильно переохладился, даже больше, чем он сам осознавал. Как и было сказано в книжках, смерть от переохлаждения могла подобраться к нему незаметно. Его благодарное тело было способно только принимать живительное, благодатное тепло. Кто знает, может, настанет день, когда он окажется в этих объятиях при совершенно иных обстоятельствах. Сейчас важна была жизнь, и только она одна.

Он еще подумал: «Когда тебе семнадцать лет, думать о смерти совсем не хочется. Даже сейчас я хочу жить и радоваться жизни!» Раздавались звучные шлепки набегавших волн. Снаружи поднялся ветер, и старые стены здания застонали.

Глава 11

Подобно всем крупным федеральным строениям, офис Торгового департамента строился на века. В нем было больше помещений, чем его служащие могли использовать в ближайшую сотню лет. Именно поэтому несколько лет назад его отдали УОАИ, которое до отказа забило все его уголки оборудованием и персоналом. Штаб управления был похож на Лос-Анджелес: он был вездесущ.

Фрэнк знал свою территорию, как старый таксист рисунок городских улиц. Он отвел Джека прямо к маленькому тайнику, в котором хранилось то оборудование, которое им удалось эвакуировать из Антарктики. Там все было сложено с тщательностью и сноровкой старого солдата в запасе. Для того чтобы разобрать таинственные письмена, обозначающие содержимое контейнеров, потребовалась бы помощь шифровальщика. А без Фрэнка или подробнейшей карты этого тайника желание найти в нем одежду полярника осталось бы совершенно невыполнимым.

Джек вытащил контейнер с одеждой и стал перебирать знакомые куртки. Они все были подбиты мехом, но это было сделано не из-за недостатка фантазии, а потому, что лишь сама природа могла защитить живое существо от арктического холода.