Странно всё-таки, что Денис теперь с Аллой. Я не была уверена, что он по-прежнему грезит обо мне по ночам, просто привыкла считать, что я – большая любовь его жизни. А вдруг я уже не большая любовь, а просто бывшая любовь? Ну и пусть, все равно у нас с ним есть кое-что общее – Мура, юность и др. Когда папа умер, Денис был рядом, потом его мама умерла, и я тоже была.

Долго не могла уснуть, потому что всех жалела.

Муру за то, что она не уверена в себе. Маму… всегда найдётся за что пожалеть маму. Дениса – живёт в чужой стране совсем без Муры. Аллу – ей не удалось купить овечьи тапки. Себя – ну, себя жалко ужасно, прямо до слез…

Я как-никак психолог и знаю – если человеку плохо, он должен встать перед зеркалом и сказать вслух: «Я очень красивая, у меня все замечательно!» Перечислить, что именно, и главное – улыбаться, улыбаться! По правилам это нужно делать утром, перед тем, как выходишь в мир, но ничего, я проделаю это перед сном, даже лучше.

Встала перед зеркалом в пижаме, полюбовалась на своё зарёванное опухшее лицо, и громко-чётко сказала:

– Я очень красивая. (Не верю!) У меня все замечательно! Мурка – лучшая девчонка на свете. Прыщавый мальчишка – дурак. Денису и без Мурки неплохо. Алле я куплю овечьи тапки.

Ничего не вышло, рыдала, ещё больше жалела всех, особенно себя.

16 декабря, суббота

Утром у меня всегда две новости, одна плохая – нужно вставать, и одна хорошая – все вчерашнее плохое с утра кажется розовым и прекрасным! Тем более сегодня у меня выходной, только две консультации в салоне и одна вечерняя лекция. А ещё пришла Ирина Андреевна и окончательно примирила меня с жизнью.

Чем отличается жизнь с Ириной Андреевной от жизни без неё (если не нужно с самого утра бежать на лекцию)?

1. Без Ирины Андреевны: утром встать, со зверской непроснувшейся физиономией погулять с Львом Евгеньичем. (Неизвестно, кто по утрам больше похож на зверя, я или он.) По дороге купить журнал «Город», дома накормить Муру и зверей завтраком и, наконец, обессиленно прилечь с чашкой кофе и журналом «Город».

2. С Ириной Андреевной: пока Ирина Андреевна с Львом Евгеньичем гуляют (а они любят гулять долго!), сварить себе кофе. Выхватить из рук Ирины Андреевны купленный ею журнал «Город» и мгновенно унестись обратно в постель.

Примечание. Удовольствие немного отравлено неловкостью, что я лежу в постели, а она нет, но можно попробовать взглянуть на проблему с другой стороны:

1. Во все времена жизни на Земле кто-то ходил за журналом «Город», а кто-то его читал.

2. Ирина Андреевна не может делать ничего другого, а я даю ей возможность зарабатывать деньги тем, что она умеет делать, а именно выпеканием резиновых оладий.

3. Я не бездельница, а с утра до вечера сею разумное, доброе, вечное.

4. Могу я в единственный случайный выходной с вечерней лекцией и двумя консультациями поваляться в постели с чашкой кофе, но без угрызений совести?! Тем более что я сейчас встану.

5. Почему-то всё равно неловко.

Встала с постели, так и не прочитав журнал. Эта неловкость – дурацкое наследие советских времён, когда считалось, что чем больше ты моешь пол, тем ты более достойный человек. Даже если ты профессор или научный работник, все равно в свободное от науки время постоянно должен мыть пол и т. д. И в школе у нас тоже было трудовое воспитание, и я лично дежурила по школе и мыла пол в коридоре. Сейчас не могу себе представить, что могло бы заставить меня взяться за мерзкую, вонючую школьную швабру.