«Видели бы сейчас все эти наглые придворные парвеню предмет своих желаний и воздыханий…» — едко подумал сэр Сесил. Елизавета Тюдор, считающая себя писаной красавицей, была падка на лесть и ее всегда и везде — даже на охоте — сопровождали толпы льстецов, нередко низкого звания и происхождения.

Не ответив на приветствие сэра Сесила, королева в гневе швырнула перед ним на стол бумажный свиток.

По оттиску восковой печати, на которой были начертаны всего лишь три цифры — «007», государственный секретарь понял, что причиной столь позднего вызова в Уайтхолл было донесение доверенного лица Елизаветы, придворного астролога и секретного агента тайной службы Джона Ди. Только он один из всех сотрудников сэра Уильяма Сесила имел право обращаться к королеве через голову своего начальника. В данный момент Джон Ди находился с тайной миссией в Италии.

Сэр Сесил, опытный придворный и дипломат, изобразил всем своим видом предельную степень почтения и внимания, но не проронил ни слова. Он понял, что сейчас разразиться буря, ураган, неистовый шторм, поэтому будет благоразумней опустить все свои паруса красноречия и рассудительности и спуститься в безопасный трюм терпеливого ожидания, чтобы подождать, пока королева не выдохнется.

Глава тайной службы не ошибся. Королева начала кричать и ругаться словно пьяный коучмен-хэкни. Ее бледное лицо покрылось красными пятнами, а глаза сверкали как у разъяренной пантеры. Сэр Сесил терпеливо и безмолвно ждал.

— Тело Господне!.. — Елизавета наконец закончила свой длинный и весьма неприличный монолог. — Этот узколобый фанатик, папа Пий V, смеет мне угрожать! — Она артистично всплеснула руками и без сил упала в кресло с высокой прямой спинкой.

— Кгм!.. М-да… — подал голос и сэр Сесил; он покосился на свиток и опасливо отступил на шаг от стола, словно там лежало не донесение секретного агента, а ядовитая змея.

— Ознакомьтесь с донесением… — Голос королевы был слаб и бесцветен. — Это копия текста папской буллы.

Немного поколебавшись, государственный секретарь взял бумагу и, внимательно, обдумывая каждую фразу, начал читать:

«…Мы объявляем указанную Елизавету еретичкой и подстрекательницей еретиков, и те, кто является ее приверженцами, также осуждаются и отделяются от христианского мира… Мы лишаем указанную королеву ее мнимых прав на королевство и всех остальных прав… Мы запрещаем всем и каждому из ее дворян повиновение ее властям, ее приказам или ее законам».

— И все же, эту буллу никто так и не осмелился мне вручить, хотя издана она давно, в начале года. Никто! — В голосе королевы неожиданно прорезались торжествующие нотки. — А что вы на это скажете? — Елизавета, опершись на левую руку, смотрела на сэра Сесила исподлобья каким-то странным взглядом.

— Такие вещи нельзя оставлять без должного ответа! — жестко ответил глава тайной службы. — Очень жесткого ответа!

Иногда ему начинало казаться, что он может читать потаенные мысли Елизаветы. Со временем королева стала очень мстительной и ее враги долго на белом свете не заживались.

И тем не менее в этот момент сэр Сесил подумал, что борьба с папским престолом вряд ли закончится победой Елизаветы. Этот враг был чересчур силен и коварен, у него много союзников по всей Европе.

Что касается самого Пия V, бывшего доминиканского монаха, а затем инквизитора, то умом он точно не обижен.