— Не всё так просто, лейтенант! — усмехнулся Эномото. — Нынче и Япония весьма слаба. У нас нет достаточно кораблей даже для военной экспедиции в Корею. Кроме того, у нашего правительства просто нет денег для обустройства на юге Сахалина мощных береговых укреплений! Если мы будем проявлять глупое упрямство, то уже через два-три месяца вполне можем увидеть возле своих берегов русские эскадры, переброшенные с Балтийского и Чёрного морей! Это сразу изменит баланс сил, лейтенант!

— Понятно, Эномото-сан! — Уратаро заметно сник.

— Есть и ещё один момент, господин Уратаро! Выторговав у России юг Сахалина и не имея в казне денег на его освоение, мы вынужденно откроем двери острова для англичан и американцев. Им только того и надо! А уж выжить их отсюда будет гораздо труднее, чем заключить с Россией справедливое соглашение. Не так ли, господин Асикага? — Эномото в упор взглянул на второго лейтенанта, до сих пор не принимавшего участия в разговоре. — Что об этом думают в штабе военного министра Сайго Такамори?

— Армия Японии выполнит любой приказ своих военачальников и любое повеление божественного микадо, ваше высокопревосходительство!

— Не сомневаюсь, лейтенант! Не сомневаюсь. А скажите-ка мне, лейтенант Асикага, какими вопросами занималось при штабе военного министра подразделение, которым вы командовали? Вы — лейтенант, значит, у вас под началом была команда, верно?

— Я не имею права говорить об этом, господин посол!

— Какой вздор, лейтенант! Вы назначены под моё начало. Чин вице-адмирала военно-морского флота Японии равен генеральскому, рангу министра. В конце концов, раз уж вы попали в мою команду, я должен использовать ваши знания и прежний опыт наиболее эффективно, как говорят европейцы! А для этого мне необходимо знать, что вы умеете делать лучше прочего!

— Я не имею права, ваше высокопревосходительство! — взгляд Асикага полыхал злобой, однако тон оставался почтительным. — Я получил приказ!

— В армиях всего мира приоритет имеет последний приказ или распоряжение вышестоящего начальства, лейтенант! Жаль, что, проходя службу при штабе самого военного министра, вы не знаете об этом! Ещё более жалею о том, что наша беседа на эту тему состоялась только сейчас. Состоись она хотя бы двумя днями раньше, сейчас вы уже возвращались бы в Японию на том клипере, что догнал нас в Средиземном море. По прибытию в Петербург, к новому месту службы, вы, лейтенант Асикага, будете подвергнуты домашнему аресту до принятия решения министерством внешних связей, которое моим рапортом будет немедленно извещено о вашем отказе выполнить мой приказ!

— Слушаюсь, господин вице-адмирал!

В голосе Асикага послу послышалась скрытая издёвка, но придраться было не к чему.

— На ближайшей станции извольте сменить место, чтобы я как можно реже видел вашу физиономию, лейтенант Асикага!

— Слушаюсь, господин вице-адмирал!

Эномото подчёркнуто повернулся к Уратаро Сига:

— На чём мы прервались, лейтенант? Ах да, на американцах и англичанах. Вы, наверное, знаете, лейтенант, что, провозгласив ликвидацию «бамбукового занавеса», наша страна стала открывать в Европе свои постоянные дипломатические представительства. Ну а Россия — наш ближайший северный сосед. Через эту страну в Европу ведут самые короткие дороги. Правда, самих дорог ещё нет, — усмехнулся Эномото. — Вся восточная часть России, так называемая Сибирь, представляет собой огромное необжитое пространство, покрытое густыми лесами и реками, ширину которых нам с вами просто трудно представить, лейтенант! Но дороги и обжитость — это вопрос времени.