– Погоди минуту, добавим к твоему маскараду ещё один штришок, – Базили сбегал в каморку и принёс оттуда широкий ремень армейского типа. Квадратная пряжка его была украшена штампованными скрещёнными мечами. В другой руке бреганец держал открытую кобуру со здоровенным пистолетом. Сунув мне ремень, выщелкнул из пистолета магазин и с гордостью продемонстрировал мне внушительного вида патроны с тёмно-зелёными гильзами. Длина гильз на глаз была сантиметра четыре, как у «калаша», но тупорылые пули имели гораздо больший калибр.

– Мореллийский! – гордо сказал он. – Модель «Пристав», двенадцать миллиметров. Работает под водой и в пустоте. Имперский доспех пробивает вместе с хозяином. Для себя берёг, да ладно, дарю. С отдачей знаком?

– Ещё бы, – усмехнулся я. – Надеюсь, она не сильнее, чем у «стечкина».

– Не слыхал. Если придётся, стреляй с двух рук, как вчера из бластера, тут такой хват лучше всего.

Пятерня моему появлению обрадовался и выделил в помощь сержанта Тонноса, того самого, что нашёл на балкере скафандры.

– Сам бы с тобой прошёлся, – вздохнул он, – да опасно. Под этими белыми масками через один такая же физиономия, как у меня. Выяснят номер, и всё. Лорду явно захочется знать, кто тогда помог мне воскреснуть.

В помещениях станции, на первый взгляд, ничего не изменилось. И, всё же, какое-то напряжение я уловил сразу. Местные жители двигались торопливо, лица их были хмурыми, взгляды бегающими. Вот мимо торопливо прошмыгнули две женщины-твилеки, их сопровождал местный техник, чуть ли не подталкивая под локти. К тому же, нам почти не попадались представители далёких от человека разумных видов. Коротышек-агнотов тоже не было видно ни одного, хотя раньше я то и дело замечал их приземистые фигуры. Огромный атриум с тропическим садом внизу выглядел пустынным. А ведь только вчера мы обедали здесь с Осокой, и заведения были полны транзитными пассажирами и персоналом различных служб. Сегодня за столиками сидели лишь самые беспечные, уверенные, что им ничего не грозит. Например, вот эти звездолётчики с яркими эмблемами крупной транспортной компании на униформе. Или тот почтовый служащий, меланхолично прихлёбывающий из ярко-зелёной чашки что-то горячее.

На широком балконе, окружающем сад, внимание моё привлекла молодая женщина-тогрута в длинном, до пят, платье из тёмно-зелёной парчи. Она неторопливо прогуливалась вдоль балюстрады, беседуя с неймодианским торговцем, одетым в традиционную клановую мантию – я уже видел такие во Дворце Пряностей и на Эльшандуу. Золотые навершия венчали кончики монтралов тогруты, ниже спускались кольцами несколько тоненьких цепочек, сходящихся на висках к небольшим изумрудам. Три камня покрупнее и один совсем большой, овальной формы, украшали подвеску на лбу. Женщина показалась мне отчасти похожей на Осоку, на первый взгляд. Но нет, нет, у неё и глаза были тёмные, как каштаны, и полосы, пересекающие монтралы и лекки, отливали коричневым, и узор на лице выглядел совершенно иначе, а ведь Осока мне говорила, что они с детства всегда красятся одинаково. А главное, у женщины была совершенно иная стать. Она не шла, а вышагивала, горделиво приподняв подбородок и почти не глядя на собеседника, что заставляло его поворачивать корпус и заглядывать тогруте в лицо.