– Я хотела бы купить быстроходный кореллианский кораблик со стильным дизайном, – говорила она, – но муж, ах, Вы же знаете этих мужчин, Ваше степенство, предпочитает наше неуклюжее старое судно потому, что у него, видите ли, пушек больше и броня толще.

Видно, дамочка и её супруг были достаточно состоятельны, чтобы считать себя в безопасности. Что ж, дай бог, дай бог. А вот и имперцы! Патруль штурмовиков, держа короткое оружие наготове, словно фашисты посреди оккупированного городка, не спеша прошли мимо нас. Один из них сделал знак двумя пальцами в мою сторону, второй утвердительно кивнул. Маски не пропускали ни звука, и я мог лишь догадываться, какими репликами обменялись солдаты. Как бы то ни было, моя атрибутика проверку, кажется, прошла.

– Подождите минутку, – попросил Тоннос. – Переговорю с ребятами.

Он подсел за столик к парочке панторанцев, обедающей в очередной открытой кантине. Обменялся парой фраз с парнем, спросил что-то у девушки. Та, быстро посмотрев по сторонам, закивала и ответила чуть ли не шёпотом, наклонившись к самому его уху.

– Две хорошие новости, – сообщил мне вернувшийся пограничник. – Ливэ – диспетчер, она сказала, что истребители вернулись с патрулирования в Десятый ангар. И номер восемь тоже. В башне имперских солдат нет, так что…

– Понял, не дурак, – сказал я. На «Актисе» с бортовым номером 08 и летала к Рэйссу Осока. Раз имперцев в башне нет, значит, встречи с ними она избежала. В таком случае, пока мы тут прохлаждались, она, может быть, давно вернулась на «Горгулью»?

Увы, Осоки на пепелаце не оказалось, бреганцы её тоже не видели. Впрочем, и они, и Пятерня в один голос утверждали, что причин для волнения больше нет: не тот Осока человек, чтобы по-глупому попасться. Раз она на станции, значит, придёт. А мне сунули в руки торцевой ключ и посоветовали заняться делом, затянуть крепления на только что установленном турбонасосе. Защёлкивая последние замки на капоте двигателя, я неожиданно услышал невдалеке капризный женский голосок:

– Солдат, я ищу своего супруга и наш корабль!

Выглянув из-под брюха «Горгульи», мы увидели ту самую тогрутскую аристократку в зелёном, оглядывающую ангар поверх задранного носа.

– Переставили всё куда-то, найти невозможно, – продолжала она. – Что за безобразие! Обязательно пожалуюсь вашему директору.

– Боюсь, здесь нет вашего корабля, миледи, – дежурный пограничник попытался загородить ей дорогу, однако не преуспел: дамочка продолжала продвигаться в нашу сторону. Оглянулась через плечо, ещё раз окидывая взглядом шеренгу пепелацев, и вдруг указала вперёд:

– Ну, как нет, да вот же он стоит!

– Э-э, при всём уважении, это не Ваш корабль, – возразил пришедший на помощь подчинённому сержант Тоннос.

– Да мой, мой, – голос аристократки вдруг изменился, и панторанец шарахнулся в сторону:

– Простите, мастер! Не узнал!

– Вот так всегда: плохо замаскируешься – везде узнаю́т, хорошо замаскируешься – никуда не пускают, – беззлобно ворчала Осока, вытряхивая из глаз тёмные контактные линзы.