Но выполняя свой долг и зарабатывая маршальский жезл, он дал себе клятву, что никогда больше не поведет свою любимую Советскую Армию в отступление — ведь что бы там ни заявляла широковещательная пропаганда, в Афганистане они потерпели поражение. Теперь же перед ним замаячила перспектива нового поражения — потому-то он и был настроен так мрачно, когда смотрел в окно на летящий почти горизонтально снег, время от времени ударявший в стекло.

Все дело было в отчете, составленном по его приказу одним из самых блистательных его протеже, молодым генерал-майором, которого он взял с собою в Генеральный штаб из Кабула. Каминский был профессором, его глубокий ум сочетался с выдающимися организаторскими способностями, и маршал назначил его на вторую по значимости должность по части снабжения и тыла. Как опытный боевой офицер, Козлов прекрасно понимал: битвы выигрываются не благодаря смелости и самопожертвованию солдат или мудрости генералов — нет, победа обеспечена тогда, когда нужная техника находится в нужном месте в нужное время, причем в больших количествах.

Он до сих пор с горечью вспоминал, как восемнадцатилетним солдатом стал свидетелем блицкрига превосходно оснащенной немецкой армии, катившейся через оборонительные сооружения его родины, в то время как Красная Армия, истощенная сталинскими чистками 1938 года и располагая лишь давно устаревшим оружием, пыталась сдержать этот напор. Его отец погиб, защищая безнадежную позицию под Смоленском, отстреливаясь из винтовок со скользящим затвором от ревущих танков Гудериана. И Козлов поклялся: в следующий раз они будут вооружены как следует, причем до зубов. Этому он и посвятил большую часть своей военной карьеры и теперь возглавлял все Вооруженные Силы СССР: армию, военно-морской флот, военно-воздушные силы, стратегические ракетные войска и противовоздушную оборону. И все эти силы были теперь поставлены под угрозу возможного поражения из-за трехсотстраничного отчета, лежавшего у него на столе.

Маршал прочитал его дважды: ночью в своей спартанской квартире на Кутузовском проспекте и в кабинете, куда он приехал в семь утра и сразу отключил телефон. Козлов отошел от окна и сел за массивный письменный стол, перпендикулярно к которому стоял длинный стол для совещаний, и снова перечитал последние страницы отчета.

«Резюме. Из вышеизложенного следует: дело не в том, что, согласно прогнозам, через двадцать — тридцать лет на планете кончатся запасы нефти, а в том, что через семь-восемь лет они непременно будут исчерпаны в Советском Союзе. Это можно заключить из таблицы разведанных запасов, приведенной выше, и в частности из графы, где приведены значения отношения «запас/добыча» (З/Д). Это отношение получают путем деления годовой добычи нефти в данной стране на ее разведанные запасы в той же стране, выраженные в миллиардах баррелей.

Цифры на конец 1985 года — чтобы узнать, что делается в Сибири, я воспользовался западными данными, несмотря даже на мои связи в нефтяной промышленности, — показывают, что в этом году мы добыли 61 миллиард баррелей сырой нефти и имеем запасы на четырнадцать лет при условии, что ежегодная добыча останется на том же уровне. Но это — в лучшем случае, поскольку с тех пор добыча и, следовательно, расходование запасов имеют тенденцию к росту.