Большинство домов в округе были на колесах, но Ивонн исправно вносила арендную плату и еще копила деньги, чтобы отправить К. А. в тренировочный лагерь для футболистов. А Моргана, что бы она ни говорила, все-таки съездила на лето во Францию после второго года обучения. Это было нелегко устроить — Фил-младший связался с девушкой из группы поддержки «Портленд Блейзере», лишь несколькими годами старше его дочери, и ясно дал понять, что на детей будет давать самый минимум. Он заявил, что его дети, как и он в свое время, должны самостоятельно зарабатывать на жизнь. Ивонн не стала спорить, но сама думала и поступала иначе. Она любила своих детей и гордилась ими. Стремление Морганы к совершенству сделало ее круглой отличницей и кандидатом в президенты класса, а талант К. А. доставил ему место в футбольной команде школы Мак-Кинли, ставшей чемпионом штата.

И тем не менее сильная воля Морганы ее пугала, так же как и стремление дочери быть идеальной.

Ивонн кашлянула.

— Моргана, дорогая. Ты же знаешь, я считаю тебя очень красивой.

Пройдя к туалетному столику, за которым, выпрямив спину, сидела дочь, Ивонн положила руки ей на плечи. Та напряглась, но рук не сбросила.

— Ты всегда любила смотреться в зеркало.

Моргана улыбнулась и дотронулась до руки матери.

— А я думаю, что ты — просто чудо, мамочка. Особенно после того, что сделал отец…

Ивонн опустила усталые голубые глаза.

— Она же практически моя ровесница! — Моргана вздохнула и покачала головой, стараясь, чтобы мать непременно заметила, как красиво колыхнулась при этом блестящая масса ее волос. — Как бы то ни было, ты же знаешь, мы с К. А. очень ценим, как много ты работаешь ради нас.

Ивонн вздрогнула, скрестила руки на груди.

— Ты не мерзнешь? Кажется, здесь несколько холодновато. — Моргана улыбнулась, не понять, искренне или фальшиво. — Это, наверное, климакс.

— Моргана, я тебя умоляю! Ты можешь хотя бы раз в жизни вести себя прилично? Я не настолько стара, чтобы у меня начался климакс. Да и в любом случае, при климаксе чувствуешь приливы жара…

— Играем в дочки-матери?

Со стаканом апельсинового сока в руке вошел К. А. д'Амичи — высокий юноша с волнистыми волосами. Глаза Морганы и Ивонн оторвались от зеркала и обратились к нему.

— Легок на помине! — улыбнулась Ивонн и повернулась к сыну.

— Да неужели это мой блестящий братец! — воскликнула Моргана. — Ну что, Кака, сегодня на тренировке тебе уже дали поскакать с мячиком вокруг ограничительных конусов? Или они все еще ждут, пока ты выучишься различать право и лево?

К. А. ухмыльнулся.

В глазах шестнадцатилетнего брата, все, что делала Моргана, было правильным. Именно она, приходя из школы домой, играла с ним, пока Ивонн была в салоне, а Фил — в магазине; именно она укладывала его спать, пока родители скандалили, до того как развестись; именно она помогала ему делать уроки.

— Нет. — К. А. встал позади сестры. — Мы просто заплетали друг другу косички на наших волосатых спинах.

Он взял тюбик губной помады, открыл его, выдвинул яркий вишневый столбик. Потом потер свои измазанные губы, так, как это делала его сестрица, и приблизил к ней лицо.

Они были совершенно разными: К. А. — высокий блондин с правильными чертами лица, а Моргана — миниатюрная, темноволосая и довольно угловатая, но в их внешности угадывалось нечто настолько общее, что сразу становилось ясно: они брат и сестра. Надув губы, он произнес тоном роковой женщины:

— Думаю, этой помадой я накрашусь к вечеринке у Ундины. — Затем перевернул тюбик, чтобы прочесть ярлычок. — Как называется? «Дьяволица»? Превосходно!

— К.