Гэйб оглянулся. Над плато висел серебристый геликопт с маркировкой семьи Хозяина Эйма. Интересно, а кто за штурвалом? Гэйб напрягся и нахмурил брови, готовый к новой драке.

Машина тем временем снизилась, разгоняя ветром от работающих двигателей сухую и колкую пыль. Гэйб прикрыл глаза рукой и закашлялся, отворачиваясь. Пилот заглушил двигатели. Потом с шорохом приподнялось тонированное стекло кабины. На землю спрыгнул высокий сухопарый человек во френче из белой кожи. Гэйб округлил глаза в изумлении.

— Эрнст?!

Это и вправду был любимый раб Хозяина Эйма. Казалось, что за последние несколько суток он осунулся и постарел ещё больше, хотя его безупречная порода не позволила ему подурнеть с возрастом — он был всё так же подтянут и элегантен, и в его соломенно-блондинистых волосах почти не проглядывались серебристые нити. Подняв на лоб лётные очки со встроенной трёхмерной картой, Эрнст стремительно приблизился к Гэйбу, на ходу вынимая из кобуры пистолет, и выстрелил.

Гэйба даже слегка отбросило. Повалившись на землю у самого края разлома, молодой раб схватился за простреленное плечо и рявкнул от боли. Сердце неистово заколотилось от ярости и нежелания останавливаться от следующего выстрела. Но Эрнст больше не стрелял.

Встав над Гэйбом, он скривил тонкие губы в гримасе презрения и ненависти.

— Ты не представляешь, каких усилий мне стоит сейчас не разнести тебе череп в клочья, — негромко проговорил он. — Но ты не заслужил такой лёгкой смерти…

Гэйб приподнялся, глядя на него в недоумении. Рука в белой перчатке и правда опустилась, хоть и сильно дрожала от желания выстрелить в лоб Гэйбу.

— Слушай, — прохрипел молодой раб, — я расстроил Хозяина Эйма, я понимаю… Но у него кроме меня осталось ещё несколько десятков доноров! Что такого, если…

— Он умер! — заорал Эрнст, неожиданно эмоционально для своей всегдашней холодности. — И умер из-за тебя! Только твои иммунные клетки помогали ему справляться с болезнью и больше ничьи! Как ты мог бросить Эйма, подонок?!

Гэйб приоткрыл рот. Хозяин Эйм умер? Из-за того, что он сбежал?…

— Но… Но я ничего этого не знал… — прошептал он. — Я не хотел… Я не думал, что он может… Эрнст, это правда…

— Встать, — процедил Эрнст сквозь зубы и снова поднял пистолет.

Гэйб медленно поднялся на ноги, глядя в его глаза, которые, казалось, немного остекленели. Было страшно. Душила злоба на проклятого чистокровку. Ему-то хорошо. У него пистолет. Проклятье!

Эйм… Добрый и маленький Хозяин Эйм. Как же так, почему он умер?…

Гэйб почувствовал, что ему стало тяжело где-то под ложечкой. Кажется, глаза даже обожгло слезами. Гэйб закусил губу и сурово уставился на Эрнста, хотя взгляд против воли поворачивался к дулу пистолета, смотрящему в лоб.

— Я могу понять тебя, — сухо проговорил Эрнст, взяв себя в руки. — Ты хотел свободы. Все из нас на определённом этапе жизни хотят свободы. Но твоё желание стало причиной смерти человека, которого я любил. Поэтому…

Он вздохнул, чуть приподняв лицо и убирая оружие в кобуру. Гэйб внимательно проследил за этим грациозным и плавным движением.

— Поэтому пусть за нас решит судьба.

Он чуть отодвинул полу своего френча и вынул из петель на поясе два длинных тесака. Один бросил под ноги Гэйбу.