- Нет, ты представляешь? Да они совсем там с ума сошли!– сильный голос молодого мужа двадцати лет отроду разорвал тишину моего кабинета, словно лихой налет донецких казаков на крымский городок.

    - Почему же?– поинтересовался у вошедшего в комнату Александра тридцатилетний иностранец, с интересом смотрящий на своего молодого собеседника.

    - А как еще назвать последний указ Ближней канцелярии? Как можно отдавать наши мануфактуры на откуп иностранцам?– гнев помещика был столь велик, что он даже забыл приветствовать меня.

    Что очень редко случалось, все-таки образование на Руси хоть и вошло в ранг, совсем недавно, но вот уважение к старшим, будь то прожитые годы, или же право рождения, прививается с младенчества.

    - Мне кажется, что это как раз и нормально. Ведь посуди сам: если дать возможность иностранцам выкупать производства, то Россия получит возможность поднять производство, не используя свои собственные ресурсы…– ответил барон.

    - Да, а как же пошлины? Ведь получается, что тогда и поступлений в казну будет во много раз меньше!– продолжил Александр.

    - Это неизбежная цена за продвижение современных машин и развития Руси в целом, дорогой друг,– улыбнулся датчанин.

    - Слишком велика цена, барон! Да вы не хуже меня это знаете,– продолжал настаивать на своем Александр Баскаков.

    - С этим я вынужден согласиться, условия, на которых покупается все нынешнее производство просто ужасные. Налогов будет минимум, а развития почти никого. Не знаю, куда ваша Ближняя канцелярия только смотрела, когда его принимали,– согласился с помещиком Артур.

    - Подробнее, пожалуйста, друзья,– попросил я их, сам не до конца понимая спор, точнее толком его не зная.

    Надо заметить, что оплошность с приветствием вошедшие гости исправили тут же, кивнув мне головой, и сели в стоящие рядом со стеной кресла, получив на это мое разрешение конечно.

    - Расскажи лучше ты, Артур, я не могу про такое говорить без содроганья,– молодой помещик уступил роль рассказчика барону.

    - Мы были на площади, смотрели на Охотном ряду клинки, когда на трибуне появился глашатай со свитком,– начал рассказывать барон Либерас, миновав прелюдию.– Зачитав, сей документ, он ушел, вот только читал он не обычный указ, а указ о «Вольностях в торговле и ремеслах», в сем документе говорилось примерно следующее: во-первых, теперь иностранцам разрешается заниматься на территории Руси не только торговлей как таковой, но и ремеслами.

    - Так они и до этого приезжали сюда, занимались тем, чем их душа требовала,– перебил я барона, не до конца поняв его.

    - Они приезжали как наемные рабочие, а теперь же могут основывать свои собственные фактории, при этом нанимать рабочих, или же покупать крепостных.

    - Стоп! Как это они могут покупать крепостных?!– искренне удивился я, причем мое удивление потихоньку перерастало в негодование.

    По закону России иностранцы не имеют права иметь крепостных как таковых, только слуг.

    - Вот именно. И это еще не все, теперь иностранцам разрешается открывать рыболовные, обувные, швейные и коннозаводческие фактории и заводы, при этом им открыт доступ к образованию кумпанств совместно с русскими купцами и ремесленниками. Тем самым влиять на те производства, в прошлом не доступные для них,– продолжил барон, забивая трубку табаком, что делать приходиться мне мириться с такими вещами, вот только одно условие все же я поставил «курильщику» – заниматься сим действом можно лишь возле открытого окна.