– Когда я освобожусь, я бы хотел с тобой поговорить.

– Я приду, мастер, – поклонился дух.

Вышел Нобу в довольно неприветливом месте. Это оказался густой мрачный хвойный лес. Под ногами было множество мелких деревьев и поваленных стволов. Пробираться сквозь них было довольно трудно, но спустя несколько шагов, Нобу оказался на небольшой тропинке, ведущей к приземистой избушке.

Подойдя к ней, он обнаружил слабый дымок из трубы, сложенной из камня. В небольшом перекошенном окошке виднелся слабый свет. Дверь была выполнена из грубых досок, а ручкой служила кривая изогнутая ветка.

– Не томи, – проскрипел голос изнутри избушки. – Я достаточно стара, чтобы не торопиться, но и твое дело не терпит отлагательств.

Нобу потянул ручку и пошел в избу, наполненную ароматом душистых трав и сладковатого дыма. Внутри оказалось достаточно темно, чтобы было невозможно увидеть то, что происходит на другом конце избушки, но при этом достаточно светло, чтобы видеть скрюченную и сморщенную старуху, сидевшую за столом.

– Садись. В ногах правды нет, – произнесла она.

В руках ее был небольшой глиняный горшочек. Пока Нобу прошел за стол и уселся напротив нее, пророк высыпала на столешницу из горшка две жмени коричневой крупы и принялась ее разглаживать по столу.

– Зачем ты меня звала, – спросил Нобу, глядя как она тыкала пальцами в соринки и выводила их из крупы.

– Не я тебя звала, – произнесла старушка, не поднимая взгляда от стола. – Тебя тьма звала и те, кто в ней как дома.

Тут старуха подняла глаза, наполненные темной густой тьмой и взглянула на собеседника.

– Ты темная тварь?

– Если я темная тварь, то ты тварь светлая, – улыбнулась старушка, обнажив ряд острых игл зубов. – Если тебе так хочется повесить ярлык, то я такой же мастер Тадаши, как и ты. Только вот сила во мне другая.

– Ты не мастер Тадаши. – произнес Нобу, глубоко втягивая носом воздух. – Ты очень древний и темный дух.

– Что ты знаешь о мастерах Тадаши? – спокойно спросила старуха. – Что происходит, когда приходит их срок?

– Умирают? – пожал плечами парень.

– Умереть может человек. А вот кем останется мастер Тадаши, решает уже он сам, – покачала головой старуха и снова принялась за свое занятие. – Я не помню когда это случилось. Смысл считать года пропал так давно, что я забыла какой год был последним. Но суть от этого не меняется. Рано или поздно, тебе как и мне надо будет сделать выбор.

– Какой?

– Тебе надо будет выбрать, кем тебе остаться. Духом, человеком... или темной тварью, – снова улыбнулась ужасной улыбкой пророк. – Но то дело будущего, а пока...

Тут она подняла лицо и уставилась на парня.

– Пока слушай меня внимательно и запоминай. Второй раз никого не зову, хоть мастера Тадаши, хоть древнего! – произнесла она утробным металлическим голосом. – Каждый год, каждый месяц и день, духи наши гибнут. Много людей, кто решил себя за счет их смерти усилить. Много, кто нашего брата в плен безделушек артефактных заточает, но самое главное, научились они нашу еду черпать. Грядет день, когда людской род нас без еды оставит и не будет войны, не будет битвы. Наступит день, когда даже древний останется лишь тенью в людских воспоминаниях...

Пока старух говорила, из ее глаз и носа, тонкими струйками потекла тьма, которая черными кляксами начала падать прямо на крупу. Под конец ее речи эта же черная вязкая жидкость потекла из ушей.

– Станет так, что духи будут сказками. Про нас будут сочинять истории, а те, кто духами управляет станут обычными смертными, – на одном выдохе произнесла старушка. – Нет в том нам места. Ни малому духу места, ни большому духу проклятья.