Вот, блин, козёл а не лев! Я судорожно стал припоминать контракт, который ряд. И да, как я и прикидывал, МОЖНО меня законопатить в этот мухосранск. Так, а если от ряда отказаться… Нет, не вариант, блин. Нет, ну вот скотина!

— Награду по ряду, если пожелаешь, сможешь получить на Острове Благовоний, видом. И Шебур Капрос о тебе толковал, — выдал этот венценосный козёл.

— Не пожелаю, — отрезал я, — Ряд должно исполнять полностью, как он есть, корифей.

— Не пожелаешь так не пожелаешь, как выслужишь — сам решай. Через седмицу Львиная Гордость отходит от порта Золотого. Ты должен быть там.

— Буду, корифей. Только по ряду, путешествие морем, ВСЁ путешествие — служба, — просветил я козла. — Далее, пребывание на Пряном Острове — служба. Каждый день. Это твой ряд, корифей, — сообщил я. — Кроме того, Апоп.

Стараясь не сорваться и не начать исходить огнём и не перекинуться. Потому что зверел я от текущих раскладов не по-детски, прямо скажем. Единственное, что успокаивало: на Пряном Острове, этой поганой звиздецоме, мне придётся куковать не больше ста-ста пятидесяти дней. Но все равно — БЕСИТ.

— Архижрец Апопа спрашивал быкоглавого, видом. Апоп не против.

И Апоп козёл!

«Бык» — уточнил Потап. — «И не надолго, что ты психуешь, шебуршень?»

— Там, блин, как бане!

«Так приятно!»

— Жить и спать⁈ Постоянно⁈

«Р-р-ры…» — задумчиво прорычал Потап, не дав формализованного ответа.

И Лидари — казлы! С венценосным казлом во главе! И сопляком этим придурошным, который мне ещё и команды отдавать, будет, чтоб его! И Капросы — свиньи!

— Гляжу, тебе не слишком по нраву мой приказ?

— А ты про мои желания спрашиваешь?

— Пожалуй… нет.

— Ряд исполню. На Острове так на Острове. Седмица на сборы. Я — понял, — отрезал я.

— Тогда ступай, видом.

— СССССУКА!!! — прорычал я, как только закрылась дверь к корифею.

Аж языки пламени показались, а Серпент к шашке рукой дёрнул. Посмотрел на бешеного меня и убрал лапу.

— Кто, Михайло? — поинтересовался он.

— Тебе правда назвать, Серпент? — бешено оскалился я.

— Нет, пожалуй. Удачи, видом.

— И тебе… удачи, воевода, — махнул я лапой.

И рванул домой: реально надо готовиться. Первое: накопленные данные и производство… Так.

— Млад, слушай. Я на год покидаю Золотой. Тебя я бы взял… Но здесь ты мне нужнее. Будешь управляющим: хранить архив, — указал я на стопки бумаги. — Приглядывать за Медвежьим Товариществом. Через год вернусь, проверю.

— Господин видом… это… я не знаю… — по моему впервые на моей памяти стал запинаться дядька.

— Я — знаю. Справишься. Если будешь честен и старателен — в накладе не останешься. Дальше, собирайся. Мы к мастеру, — бросил я.

А через четверть часа я выкладывал фигеющему Готному схему револьвера. Меня, чтоб его, на войну отправляют. И вероятность опасности от «просочившейся технологии» на этом фоне смешна. Готный пучил глаза, кивал, потом в глазах появилось понимание и даже искра.

— Так просто… и толково, Михайло Потапыч!

— Так. Сделаешь мне за три дня. СРОЧНО! Отложи прочие заказы, делай сам. И… не делай никому такого без моего слова, мастер, даже не говори. Ослушаешься…

— Михайло Потапыч, да я…

— Ты меня понял, Готный. Делай, — подытожил я, поднимаясь.

Седмица пролетела, как один день: наставления Младу, встречи с знакомыми.