– А где лорд Карэнби теперь?

– Он живет в Лондоне и никогда сюда не приезжает, – сказал Томас.

– А мисс Лоах сейчас с ним в дружеских отношениях?

– Нет. Он дурно с ней обошелся. Она была бы лучшей леди Карэнби, чем мисс Сол. – Томас замер и поднял палец. – Эй? Это не передняя дверь затворилась?

Все прислушались, но не было слышно ни единого звука.

– Может, хозяйка в сад вышла, – сказала кухарка, – она порой выходит.

– Вы всех их проводили? – спросил Томас, глядя на Сьюзен.

– Только мистера Клэнси, – ответила она, – остальные ушли раньше. Я слышала, как мисс Лоах говорила, что мистер Клэнси поссорился с миссис Херн и та ушла вместе с мистером Хэйлом. Затем мисс Лоах всыпала ему по первое число и отправила прочь. Она одна.

– Ну, значит, я ослышался насчет двери, – сказал он.

– Да нет, – встряла миссис Пилл. – Хозяйка, как обычно, гуляет в саду, напевает да цветами себя украшает.

После этого поэтического полета фантазии кухарки ужин закончился. Томас закурил трубку, горничная убрала со стола. Миссис Пилл занялась накручиванием своих редких упрямых локонов на папильотки.

Пока Сьюзен помогала Джеральдине с уборкой, зазвонил колокольчик. Все замерли.

– Я думала, хозяйка уж легла, – воскликнула кухарка, торопливо вставая.

– Она взъярится, если застанет нас на ногах. Иди в постель, Джеральдина, и ты, Томас. Сьюзен, сходи к ней. Она не любит, когда мы поздно ложимся. Господь меня помилуй!

Когда Сьюзен выходила из кухни, часы только что пробили, и трое слуг разбежались, чтобы нырнуть в постель прежде, чем бдительная старая хозяйка их застукает. Сьюзен спустилась по лестнице. Дверь гостиной была закрыта. Она постучала. Но никто ей не ответил. Недоумевая – вдруг позвонили по ошибке, – Сьюзен постучала еще раз, но опять ответа не было. Она уже подумала было уйти, чтобы не попасть под горячую руку мисс Лоах. Но поскольку звонок все же был, она открыла дверь, решив объяснить, почему она здесь. Мисс Лоах сидела в своем обычном кресле, но голова ее была запрокинута и лицо искажено страшной гримасой. Свет электрической лампы на потолке полностью освещал ее бледное лицо – и еще кое-что. Лиф ее пурпурного платья был смят, и украшавшие его кружева потемнели от крови. Испуганная этим зрелищем, Сьюзен бросилась к ней и заглянула ей в лицо. В широко распахнутых глазах не было ни искорки сознания. Сьюзен, дрожа от дурного предчувствия, коснулась плеча мисс Лоах. От ее прикосновения тело сползло на пол. Женщина была мертва. Сьюзен пронзительно закричала и упала на колени. На ее вопль сбежались остальные слуги.

– Смотрите! – крикнула Сьюзен, показывая на тело. – Она мертва! Убита!

Джеральдина и миссис Пилл завизжали от ужаса. Томас так и остался бесстрастно-спокойным.

Глава III. Загадочная смерть

Нельзя сказать, что быть мужем знаменитой женщины – великое счастье. Мистер Питер Октагон понял это, женившись на миссис Сэксон, вдове преосвященного королевского адвоката. Она была сущей трагической Юноной, лепившей себя с портретов покойной мисс Сиддонс[2]. Питер, напротив, был невысок ростом, кроток, лысоват и близорук. В своей неромантической жизни он ничего особенного не свершил, разве что сколотил состояние на торговле писчебумажными товарами. Много лет он жил холостяком, но когда ушел на покой с твердым доходом в три тысячи фунтов в год, он решил, что пора бы ему и жениться. Родственников у него не было, поскольку был он приютским подкидышем и, следовательно, вел довольно одинокую жизнь в своем отличном доме в Кенсингтоне. Он, в общем, и не собирался жить в таком особняке, поскольку купил его лишь затем, чтобы потом продать за бо́льшую цену.