Фелан попытался говорить как можно беззаботнее, но тщетно, голос его слегка дрргнул. Однако не сообщение о собственной смерти расстроило его, а мысль об оставшихся там родственниках. Хотя Клан Волка давно стал его новой семьей, воспоминания о покинутых родных и близких нет-нет да и жгли его. Несмотря ни на что, Фелан все еще продолжал любить их. ИльХан не догадался об истинной причине задумчивости Фелана.

— Я тебя понимаю, — сказал Ульрик. — Нелегко читать сообщение о собственной гибели.

— Да нет, — ответил Фелан. — Меня не это беспокоит, а некоторые воспоминания. — Фелан нажал несколько клавишей, и на экране появился внушительных размеров гранитный памятник. На черном мраморе в обрамлении золотых листьев виднелась надпись «Штайнер». — Мне довелось присутствовать на похоронах великой правительницы Катрин Штайнер, — продолжил Фелан. — Ее погребли в фамильном мавзолее, рядом с ее выдающимися предками. И вот я случайно вспомнил широко повторявшийся в то время слух, будто в мавзолее есть еще одно место для погребения и там тоже стоит памятник, но на его мемориальной табличке ничего не написано. Это, конечно, может быть и простая сплетня, а возможно, и нет.

Фелан снова нажал клавиши, и на экране появилось новое изображение.

— Я почти уверен, что военным регентом является вот этот человек. Он три года учился в Найджелринге, но по документам является выпускником военной академии Сангламор на Скаи. Он действительно учился там, там же попал в поле зрения семейки Лестрейд, и между ними завязалась дружба. В свое время он командовал двумя лиранскими полками — Седьмым гвардейским и Десятым гвардейским. По слухам, они и сейчас являются лучшими в армии Виктора Дэвиона. А поскольку мы знаем, что каждый последующий великий правитель проходит службу именно в Десятом полку Лиранской Гвардии, то этот человек скорее всего и является тем, кого мы ищем. У него есть права на трон великого правителя. Катрин Штайнер успешно избавилась от Фредерика Штайнера, того самого, кто привел ее на трон. И именно тогда Альдо Лестрейд имел огромное влияние. Интриган, хитрый политик, он спланировал немало политических убийств, последние из которых пришлись на время Четвертой войны.

— А как складывалась его военная карьера? Он был хорошим командиром?

— Прекрасным, — ответил Фелан, продолжая работать клавиатурой. — Подчиненные прозвали его «молотом» за пристрастие бить по какой-нибудь цели из всех орудий. Особенно он отличился в войне с куританцами. Те воевали по старинке, действуя маленькими отрядами. Пару раз он очень успешно бился и с Лигой Свободных Миров. Он прекрасно владеет тактикой действий высокомобильными силами, но старая привычка дает себя знать: он постоянно загоняет противника в угол и подавляет мощным огнем.

— Похоже, что это один из тех редких командиров, которые умеют менять тактику в зависимости от противника, — заметил Ульрик. — Если это действительно так, то он очень опасен. Но за Фохтом я такого мастерства не замечал. Он, конечно, кое-что умеет, в своей новой жизни научился некоторым хитростям, но не больше. Тактик он очень слабый.

— Вы не допускаете, что он может просто обманывать? — В задумчивости Фелан пожевал нижнюю губу.

— Ты подозреваешь, что он ведет двойную игру? Пытается казаться простачком, а на самом деле хитер как лис? — спросил ильХан.

Лицо Фелана помрачнело. Его первым желанием было рассказать Ульрику о том, что Фохт просил его шпионить за кланами. Сначала Фелан колебался, но потом, став воином, отказался наотрез.

— Да нет, в коварстве его обвинить трудно. Фохт прежде всего воин. Да, во время Четвертой войны его подразделение подчинялось Лестрейду и совершало политические убийства.