|
Теперь я понимаю, что совершил ужасный поступок, но не могу заставить себя просить прощения. Даже после всего случившегося я до сих пор считаю, что действовал с самыми благими намерениями и во имя благороднейшей из целей. Это были темнейшие времена из всех, что мы знали. Даже если теперь может показаться, будто мной руководили эгоистичные побуждения, то в свое оправдание скажу, что нас окружали враги, с которыми нам не то что не приходилось сталкиваться ранее — мы даже помыслить не могли, что встретимся с ними в бою.
Все, что мы создали и ради чего сражались долгие годы, находилось на грани уничтожения. На кону стояла не просто слава былых дней, но само будущее Галактики. Не живший в те времена не вправе судить тех, кто жил. Я до сих пор не в состоянии понять мотивы тех, кто намеренно либо же по капризу судьбы стал нашим врагом, и еще меньше я испытываю к ним сочувствия. Но также понимаю, что причиной раздора оказалась не слабость или прихоть. Люди, обладающие властью, честолюбием и возможностями, выпестовали великие планы и сочли себя выше простых смертных. Я всегда оставался верным высшей цели своего существования, но, должен признать, также страдал от понимания тщетности добродетельности, без сомнений двигавшей всеми остальными, кого также станут судить грядущие поколения. Даже в прошлом мы совершали деяния, которые можно было счесть неоднозначными. Смысл не в том, что произошло, но в том, почему это произошло. Во тьме, в отчаянии мы сделали нечто, что можно оправдать лишь жестокой необходимостью. Не судите меня. Я выше вашего осуждения, хотя и не достоин прощения.
Часть первая ЭХО ИССТВААНА
Глава первая БЫЛОЕ ВЕЛИЧИЕ ВСТРЕЧА БРАТЬЕВ НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ БРАННА
Последний раз, когда он был в Исстваанской системе, его провожали совершенно иначе. Крепкий ветер трепал восемьсот ротных знамен, на черных полотнищах которых красовались золотые, серебряные и белые символы легиона. Среди мечей и щитов вились крылья и рассыпались когти всевозможных форм и видов. Тысячи пар бронированных сапог вытоптали пурпурный и темно-зеленый вереск, огромные участки лишайника истерлись под бессчетными шагами до темной земли и блеклого камня. Долину Редарт заполонили неподвижные ряды легионеров Гвардии Ворона, в выси над ними парили «Грозовые птицы», «Громовые ястребы» и другие десантные корабли, темными силуэтами выделяясь на фоне сгущающихся сумерек. От горизонта до горизонта пролегли рваные фиолетовые облака, словно протянутые божественной дланью. Небо над армией было исчерчено инверсионными следами патрулирующих кораблей, двигающиеся еще выше точечки света выдавали присутствие судов на низкой орбите, которые, подобно медленно падающим звездам, пристально следили за церемонией. В северном конце долины ожидали союзники Гвардии Ворона. Когорта Тэриона, облаченная в красно-золотую форму, выстроилась возле своих танков и транспортов в тени невообразимо огромных титанов из Легио Викторум и Легио Адамантус. Перед легионом застыла группа из полутысячи человек. Большинство из них носили начищенные до блеска темные панцирные доспехи и накидки с капюшонами, которые сейчас были откинуты на плечи, открыв на всеобщее обозрение коротко остриженные головы и лица, украшенные затейливыми татуировками. В красных линзах целеуказателей отражался закат, орудия-алебарды подняты в воинском приветствии. Закованная в покрытые серебряной финифтью доспехи, впереди избранная гвардия окружила горстку сановников в вычурных одеяниях и мантиях с золотыми галунами и тяжелыми эполетами. По команде одного из старейшин солдаты и командиры как один преклонили колени и опустили головы перед огромной фигурой, которая медленно приближалась со стороны ожидающей Гвардии Ворона. Он не был обычным человеком. Он был примархом. Лорд Коракс, командир Гвардии Ворона, возвышался над своими сверхчеловеческими воинами, и на его темных, словно сама ночь, доспехах вилась гравировка с изображением башен, крыльев, витиеватых узоров. |
