Продолжительная работа утомила Мэтби. Как только вычисления были закончены, он отправился в свою каюту и лег спать.

Прошло, по-видимому, несколько часов, когда гулкий звон сигнального колокола разбудил его. Вскочив с постели, Мэтби взглянул на экран внутренней связи, соединявшей его каюту с командным отсеком. Картина, открывшаяся ему, сделала понятной причину тревожного сигнала. Он увидел яркое пятно света, медленно двигавшееся в нижней части экрана. Пол под ногами Мэтби дрогнул, пятно заколебалось и переместилось в центр экрана. Раздался голос вахтенного офицера:

— В соответствии с нашими расчетами, мы приблизились к «Звездному Рою» на расстояние трех световых лет.

Мэтби в недоумении нахмурился. Сообщение вахтенного офицера звучало странно. Оно означало, что корабли сблизились на такую дистанцию, при которой каждый из них попадал в суперрезонансное поле своего соседа. Это поле, являвшееся своего рода затухающим эхом субпространственного радиосигнала, фактически ограничивало предельную точность определения расстояний. Поэтому в данном случае нельзя было установить точно дистанцию до земного корабля; следовать считать, что он находится не далее, чем в трех световых годах от «Акмиона». Крейсер Федерации мог находиться всего в нескольких сотнях миль от «Звездного Роя», хотя подобное предположение казалось сомнительным. На таком небольшом расстоянии можно было бы с помощью обычного радара определить положение в пространстве любого тела, не превышающего размерами футбольный мяч.

Вахтенный офицер продолжал:

— Мы уменьшили собственную скорость до десяти световых дней в минуту. Так как мы следуем расчетным курсом противника, можно считать, что скорости наших кораблей уравновешены.

Это утверждение тоже не было вполне точным. Невозможно уравнять скорость кораблей, двигающихся значительно быстрее светового луча. К тому же взаимодействие суперрезонансных полей на близком расстоянии между кораблями значительно искажало истинную величину скорости. Пока Мэтби размышлял, световое пятно на экране снова сместилось к краю, мигнуло и исчезло.

Мэтби подождал, пока наконец вахтенный офицер не объявил виноватым голосом:

— Прошу извинить, тревога отменяется. Контакт с земным кораблем потерян. Мы пытаемся снова его обнаружить.

Прошло около часа, но световое пятно на экране больше не появлялось. Только спустя шесть дней астрогаторам «Акмиона» удалось вновь обнаружить суперрезонансное поле земного корабля. На этот раз контакт поддерживался достаточно долго, что позволило проследить маршрут вражеского корабля. Вице-адмирал Дрейхан приказал обследовать планеты ближайших звездных систем. Только на одной из них были обнаружены следы губительного облучения. По-видимому, несущая энергетический заряд ракета была плохо сориентирована, так как удар пришелся на внешнюю планету системы, замерзшую и безжизненную.

Теперь эта планета не была холодной. Ядерный удар превратил ее в огненный клокочущий ад; скалистая поверхность планеты пылала, по ней текли реки расплавленного базальта, сверкали, испаряясь, металлические озера. Это зрелище не вызвало тревоги у экипажа «Акмиона». Вероятность попадания одной из сотен ракет в обитаемую планету являлась столь ничтожной, что учитывать ее не имело смысла.

Все эти дни Мэтби был сильно занят. Как первый помощник главного астрогатора корабля, он отвечал за своевременный расчет траектории полета. В условиях резкого маневрирования «Акмиона» это становилось непростой задачей. Мэтби и его непосредственный начальник, главный астрогатор майор Шолт, попеременно несли восьмичасовые дежурства.