Они умирали и рождались вновь в вихре возбуждения и бурных эмоций, но им все было мало... Каждая клеточка их тел, все чувства, клокочущие в их душах, вдруг восстали и потребовали объединения.

Пробормотав проклятие, Джарид оторвался от ее губ и откинулся всем телом на дверцу, которая с трудом выдержала такой напор. Потрясенная, неожиданно лишившись всякой опоры, Карла в смятении посмотрела на него, с невероятным трудом пытаясь унять дыхание и бешеный ритм сердца.

А Джарид, сжимая руль, наблюдал, как от напряжения бледнеют костяшки пальцев. Сжатые до предела безмолвные мгновения складывались в одно мучительное бесконечное молчание. В этот короткий промежуток времени рассудок Карлы, пробившись через пелену ощущений, смог заставить ее вернуться в реальный мир и посмотреть трезво на происходящее... и на саму себя. И теперь уже не чувственный жар вдруг прилил к голове, заставляя пылать щеки. Сгорая от стыда за свое распутство, с каким она внезапно отдалась накатившему на нее желанию, Карла пробормотала с нервной дрожью в голосе:

– Джарид, я... я не знаю, что и сказать. Я... Она смолкла, когда он, резко повернувшись, хмуро посмотрел на нее:

– Я никогда, слышишь, никогда не желал ни одну женщину так отчаянно, как я хотел сейчас тебя, – сказал он резко и как-то безнадежно. – Черт возьми, Карла, что это за женские игры ты затеяла? Хочешь свести меня с ума?

Карлу обожгла оскорбительность его тона, равно как и смысл сердитого вопроса.

– Никаких женских игр я не затевала! – воскликнула она с возмущением.

– Нет? – рассмеялся Джарид, и этот скрипучий смех вызвал у нее то же чувство, какое бывает, когда пилка для ногтей царапает неровную поверхность. – Тогда за каким чертом ты разыгрывала из себя недотрогу всего каких-то десять минут назад в Доме?

Он засмеялся громче и злее.

– «Закажи нам отдельные спальни», – передразнил он ее. – «Да еще, если возможно, на разных этажах!»

Карла с трудом сглотнула:

– Условия остаются в силе, Джарид.

Он застонал на мгновение, и в его холодном молчании ей почудилась угроза.

– Если ты думаешь, что я собираюсь в течение этих двух недель позволять тебе сексуальные капризы, подобные сегодняшним, то выкинь это из своей прелестной головки! – рявкнул он наконец. – На каждой остановке я буду снимать только одну комнату, в которой мы будем спать вместе.

Негодование внутри Карлы боролось с предвкушением, и негодование победило. Когда-то она уже позволила мужчине манипулировать собой. Больше она этого не допустит. Подняв голову, она пристально, с ледяным спокойствием посмотрела на него.

– В таком случае, – холодно сказала она, – я не поеду с тобой.

Мышцы лица ее непроизвольно сократились, когда она сощурилась, но Карла нашла в себе силы продолжить:

– А теперь, пожалуйста, отвези меня домой.

– Черт тебя побери, Карла... – начал Джарид запальчиво.

– Пожалуйста, Джарид, – тихим голосом прервала она его раздраженную тираду. Отвернувшись, чтобы не видеть его сердито сжатого рта и сверкающих гневом глаз, Карла посмотрела через боковое стекло на звездное ночное небо. Она чуть вздрогнула, когда Джарид крепко выругался, но, услышав звук запускаемого двигателя, с легким вздохом облегчения откинулась на спинку сиденья.

К ее квартире они ехали в абсолютном молчании. Джарид бешено гнал по извилистой, проложенной по самому краю обрыва дороге, и Карла, стиснув зубы, держала свои возражения при себе. Когда машина, взвизгнув тормозами, остановилась наконец перед ее домом, девушку вновь охватил нервный озноб от всех переживаний этого вечера Спеша поскорее убежать, она отстегнула ремень на ощупь нашла ручку дверцы.