Он мало времени проводил в семье, причем, дети были ему всегда помехой и их веселый смех раздражал его.
Всю свою любовь она отдала брату. В дни, когда еще богатое наследство не избавило ее от нужды, все ее заботы были направлены на благополучие брата. Она сквозь пальцы смотрела на его пустые увлечения, но неотступно следила, чтобы они не вылились в порок.
Она вспомнила, как при первой встрече со Сноу чуть не заплакала и улыбнулась этому воспоминанию.
Фрэнсис отправится в Африку и вернется назад: в этом она не сомневалась. Но если ее сердце все же волновалось, то причина была совсем в другом…
Все это промелькнуло у нее в голове, когда она стояла у стола, делая вид, что слушает разговор, в действительности же им не интересуясь. Все же она насторожилась, когда Ламбэр вновь коснулся щекотливой темы.
— Не понимаю, зачем он вмешался, — сказал он, отвечая на какой-то вопрос Сеттона, — в ту ночь, когда он проник к «Уайстлерам», — предостерегающий кашель заставил его изменить направление разговора. — Вобщем, не нам судить этого воришку, возможно, что он думал таким образом легко раздобыть деньги. — Уайтей снова кашлянул и он, посмотрев на часы, сказал: — О, мне пора, я должен еще в Паддингтоне встретиться кое с кем! Не проводите ли вы меня, мистер Сеттон? Мне еще нужно с вами кое о чем переговорить…
Сеттон с удовольствием принял приглашение и ушел переодеваться.
Неожиданно Цинтия сказала:
— Я вам не помешаю, джентльмены, если тоже поеду в Паддингтон?
Ламбэр оторопело уставился на нее, но, почувствовав толчок Уайтея, пришел в себя.
— О, сочтем за счастье, мисс Цинтия!
— Мисс Сеттон, — поправила она его.
По улице они с Ламбэром шли впереди.
— Я рад, мисс Сеттон, что вы сумели отделить правду от лжи… Этот мелкий мошенник…
Ее сердце забилось, когда она услыхала эхо своих собственных мыслей. Было абсурдно, что посредственность преступных талантов Сноу приводила ее в отчаяние, но это было так.
— Да, — продолжал Ламбэр, — мелкий и жалкий… Его стоит только пожалеть…
Минут пять они шли молча. Наконец она заговорила.
— Как вы думаете, нельзя ли воздействовать на такого человека, как Сноу?
— Нет, ни в коем случае, мисс Сеттон, — сказал Ламбэр, — На таких, как он, может воздействовать только тюрьма.
Цинтия вздохнула.
— Скверный человек… — Начал было снова Ламбэр, когда они вошли в вокзал.
Цинтия холодно кивнула и отошла в сторону, подозвав брата.
— Я пойду домой… Видимо, ты окончательно решил принять участие в экспедиции.
— Ну конечно, — раздраженно ответил он. — Ради Бога, Цинтия, не начинай сначала!
Она пожала плечами и только собиралась ему возразить, как к ним подбежал торжествующий Ламбэр.
— Идите сюда! — крикнул он.
Они обогнули станционное здание, как вдруг она, побледнев, остановилась, как вкопанная.
Им навстречу шла под охраной двух вооруженных полисменов дюжина арестантов в жалком тюремном одеянии. На руках у них были наручники. Арестанты были скованы попарно.
В первом раду шел Сноу, веселый, сияющий, ничуть не стыдясь своего позорного положения.
Увидя Цинтию, он густо покраснел и опустил глаза.
— Что ж, Ламбэр, — пробормотал он, — за это я тебе когда-нибудь отплачу.
Глава 11
— Шестьсот тридцать четвертый! К начальнику!
— Ты меня удивляешь, верный страж мой, — иронически сказал Сноу. |