— Без дерзостей, — оборвал его тюремщик, — вы в этом месяце и так уже много провинились…

Сноу ничего не ответил. Он вышел из своей камеры и спустился по железной лестнице.

Капитан Карден сидел за письменным столом. Он недружелюбно взглянул на вошедшего.

То, что он недолюбливал именно этого арестанта, имело свои основания.

— Мне доложили, — процедил он, — что вы снова надерзили одному чиновнику.

Сноу ничего не ответил.

— Вы, верно, полагаете, что, просидев полжизни в тюрьме, можете себя здесь чувствовать, как дома — так, что ли?

Сноу и на это ничего не ответил.

— Я не с такими, как вы, справлялся, и не сомневаюсь в том, что и вас укрощу!

Сноу взглянул на него и сказал:

— Господин начальник, я тоже в некотором роде укротитель.

Начальник покраснел от злости, так как в тоне арестанта ему послышалась ирония.

— Вы наглец, — начал он, но Сноу перебил его.

— Мне надоела эта тюремная жизнь, — резко заявил он, — держу пари сто против одного, что вы не знаете, что я этим хочу сказать. Мне надоела эта тюрьма, этот ад!

— Отвести его обратно! — заревел начальник. Он уже не сдерживал свою ненависть. — Я научу вас хорошим манерам! Отхлестать я вас прикажу, вот что!

Два тюремщика с дубинками в руках вывели Сноу из кабинета. В камеру они его не толкнули, а швырнули. Через четверть часа дверь снова отворилась и они вошли в камеру. У одного в руках поблескивали наручники.

Сноу был к этому готов. Он безропотно повернулся к ним спиной и они надели ему на руки наручники. Капитан Карден особенно любил применять эту меру наказания.

— Обломаем, — говорил начальник главному смотрителю. — Я знаю его! Недавно я получил от одного из моих друзей письмо, в котором он мне многое рассказал о нем…

— Если его кто-нибудь и может усмирить, так это господин начальник, — сказал смотритель.

— Я тоже так думаю, — ухмыльнулся капитан Карден.

В это время вошел надзиратель и передал главному смотрителю письмо. Тот, взглянув на адрес, передал его своему начальнику.

Капитан Карден вскрыл конверт и вынул письмо. Содержание письма было, видимо, необычным, так как он его перечитал трижды.

«Предъявительнице сего, мисс Цинтии Сеттон, разрешено свидание с № 634 (Джон Сноу).

Свидание должно быть частным.

Смотритель присутствовать не должен».

Письмо было подписано лично министром внутренних дел и на нем был штемпель министерства.

Начальник поднял глаза. Его лицо выражало полное недоумение.

— Что это означает? — спросил он и передал лист главному смотрителю.

Тот, прочитав его, пожал плечами.

— Это против правил… — начал он, но начальник нетерпеливо перебил его.

— Оставьте меня с вашими правилами, — прикрикнул он. — Перед нами приказ министерства внутренних дел: против него вы не пойдете! С ней кто-нибудь есть?

— Да, господин начальник, чиновник из Скотленд-Ярда, я передал вам его визитную карточку…

Карточка упала и начальник сначала не заметил ее.

— «Главный инспектор Фельс», — прочел он, — пригласите его первым.

Через несколько секунд в комнату вошел инспектор Фельс и, здороваясь с начальником, весело улыбнулся.

— Может быть, вы нам можете объяснить, что это означает, мистер Фельс, — спросил начальник, вертя в руках письмо.

Фельс покачал головой.

— Я никогда не даю никаких объяснений, — сказал он.