Кофе, вот на чем нужно сосредоточиться. Приготовить кофе. Да только кофеварки в доме нет, и это раздражает. Нужно будет купить, делаю я мысленную пометку. Это будет мой подарок Фрэнки и выражение благодарности; по крайней мере, такая покупка мне вполне по силам. Однако пока приходится пить кофе из френч-пресса, а это совсем другое дело. Говорят, кофе во второй половине дня вреден, но я прекрасно засыпаю, сколько бы ни выпила, так что у меня, наверное, иммунитет. В любом случае это чисто академические размышления, поскольку я не собираюсь возиться с френч-прессом, во всяком случае пока.

Проходит чуть больше получаса, которые кажутся вечностью, и вот я слышу из соседней комнаты стон Кэрол. От одного только звука ее голоса у меня сжимаются челюсти. Так и хочется ей двинуть.

— А-а, Кэрол, привет, как спалось? — спрашиваю я и вхожу в гостиную.

Кэрол пытается пошевелить руками-ногами, будто ей невдомек, что они связаны. Ну да, она еще не совсем очнулась, вот и не поняла.

Ага, а вот теперь до нее дошло. Я вижу, как у нее широко распахиваются глаза, а потом она поднимает голову. На щеке у нее отпечаток шва диванной подушечки. Кэрол обшаривает взглядом комнату и умудряется сесть, лихорадочно вертя по сторонам головой. Может, она забыла, где находится? Отвратительное чувство, помню его по своим книжным турам, когда каждое утро просыпаешься в новой гостинице. Кому-нибудь другому я бы обязательно посочувствовала, но только не ей.

А потом Кэрол замечает меня и пытается заговорить, но только булькает и чмокает губами.

— Эмма, что за херня? — наконец невнятно бормочет она, моргая и шаря взглядом по комнате. — Что ты делаешь? — В голосе звучит совершенно искреннее удивление, и мне это странно: я скорее ожидала увидеть страх, а не такое вот недоумение. Но, без сомнения, все скоро изменится.

— Если уж хочешь знать, я собиралась сварить кофе. Предложила бы и тебе чашечку, но, понимаешь…

Вот теперь глаза у нее действительно открылись. В гостиной темновато, потому что горит лишь маленький светильник в углу. Хотя все занавески задернуты, мне никак не избавиться от ощущения, что Джим где-то снаружи и подглядывает.

— Развяжи меня! Сейчас же! — кричит Кэрол.

Я выхожу вперед, чтобы оказаться прямо перед ней. Так ей будет проще. Она дрожит, по щекам уже бегут слезы.

— Спокойно, Кэрол. Бояться тебе нечего. Я просто хочу поговорить.

— Ты собираешься убить меня?

— Убить тебя? Нет! Господи, нет, конечно! Давай только без паранойи: не собираюсь я тебя убивать. Если бы я это сделала, пришлось бы признать, что у меня проблема, раз уж убиваю я компульсивно, а не по необходимости. Впору вступить в сообщество «Анонимные убийцы». — Я хихикаю. — Как думаешь, такое вообще есть? По-хорошему, должно бы быть. Куда лучше, когда люди могут получить помощь, вместо того чтобы убивать направо и налево, согласна?

В ожидании ответа я наклоняюсь к ней. Она мотает головой и хватает ртом воздух, как будто у нее гипервентиляция легких.

— Водички дать? — заботливо предлагаю я.

— Развяжи меня, Эмма. — Кэрол не знает, умолять ей или орать, и в результате у нее выходит нечто среднее, ни рыба ни мясо.

— Нет, — отвечаю я, отворачиваюсь и иду в направлении кухни.

— Куда ты? — вырывается у Кэрол.

— Передумала насчет кофе.

Я возвращаюсь с элегантным бокалом в руке — надо отдать должное Фрэнки, на посуде он не сэкономил — и сажусь в уютное плюшевое кресло справа от дивана.

— Знаешь, на самом деле мне жаль, что мы с Джимом разбежались, — говорю я.