— Ну, как знать… Может, статья в «Нью-Йоркере» оживит продажи, — с надеждой говорю я. Мне предстоит дать интервью для довольно большой серии-очерков о лауреатах премии Пултона. Вроде бы оно запланировано на следующую неделю.

— Вряд ли стоит рассчитывать на большой спрос. Сколько-то, конечно, накапает после статьи, но наших проблем она не решит. Так что, Эмма, просто иди и пиши книгу, хорошо?

ГЛАВА 6

«Эмма, просто иди и пиши книгу, хорошо?»

И как я, предположительно, должна это делать, Фрэнки?

Но, конечно, когда человек в моем положении вот так запросто вдруг знакомится с симпатичным писателем-призраком, это интересное совпадение.

До сих пор мне в голову приходила лишь одна идея: нужно украсть еще один роман. Только вот как? Этот вопрос занимал меня последние несколько месяцев. И даже нашелся вроде бы жизнеспособный вариант: устроиться преподавателем. Конечно, не ради обучения новичков; просто я пришла к выводу, что курсы писательского мастерства изобилуют яркими молодыми талантами, которые пишут яркие романы и будут рады помощи мэтра вроде меня. Я даже поизучала окрестные колледжи и писательские центры. У меня не было сомнений, что я смогу преподавать во время летнего семестра и отлично с этим справлюсь. Писать я, может, и не умею, зато отлично знаю, как это правильно делается.

Но, так или иначе, далеко по этой дорожке я не зашла: не ожидала, что новый роман понадобится так скоро. Считала, что у меня больше времени, и, похоже, ошиблась.

Мой коварный план заключался в том, чтобы предложить провести курс креативного письма. Что-то вроде «Смахни пыль со своего первого черновика вместе с Эммой Ферн, лауреатом и т. д. и т. п.». Наверное, желающих набралось бы немало, и мне осталось бы только молиться, чтобы из рукава одного из моих студентов выпал шедевр. Тогда я украла бы его и отдала Фрэнки. И вуаля — проблема решена.

Конечно, слабым звеном плана оставался студент, и я не слишком-то четко продумала, как с ним потом разобраться. В не слишком отдаленном прошлом первым побуждением было бы убить его (или ее), но тогда придется оборвать молодую жизнь, а я, если честно, не такое чудовище. К тому же я беспокоилась, не превращусь ли в серийного убийцу. А вдруг я им уже и так стала, поскольку успела убить двух человек? Не знаю. Вряд ли, но все может быть. Тут как в пресловутых экзотических языках вроде эскимосского, где есть только слова «один» и «много», но слов «два» или «три» не существует в принципе. Подозреваю, с убийствами та же история: либо ты убил одного, либо многих, середины нет.

Но лишить жизни молодого человека (я невольно считаю всех студентов молодыми — глупо, конечно, ну да ладно), который не сделал мне ничего дурного и единственное преступление которого заключается в том, что он написал приглянувшийся мне текст? Как ни старалась, я не смогла убедить себя, что такое убийство оправданно.

Пожалуй, решить проблему при помощи денег было бы предпочтительнее. Но тут возникала другая проблема: я уже далеко не так богата, так что, видимо, и этот вариант исключался. Будущий Хемингуэй наверняка захочет урвать себе кусок пирога, и кусок этот должен быть существенным, чтобы юное дарование согласилось расстаться со своим творением. Уж я-то знаю, о чем говорю, когда речь заходит о расставании с творением. Как раз из-за подобной ситуации я изначально и угодила в переплет.

Так что нет, по всем перечисленным выше причинам я так и не начала претворять свой план в жизнь. Но Господь, спаситель мой и друг, не оставляет меня своим благословением. Благодарю тебя, Боже, что ты послал мне Сэма.