— Пойду переоденусь, — сообщаю я.

— Хорошо.

Я спускаюсь в каюту, прихватив одежду Джима. Там я откидываю верх сиденья и вытаскиваю рюкзак. В конце каюты притулилась небольшая кровать, едва-едва на двоих. Я ложусь на спину, головой на подушку, и на мгновение закрываю глаза.

Когда меня будит Кэрол, я не понимаю, где нахожусь. Кругом кромешная тьма, лишь над дверью горит маленький красный огонек.

— Эмма, проснись!

— Сколько времени?

— Три часа ночи.

Я проспала несколько часов. Уставившись на Кэрол, я стараюсь разглядеть в темноте ее лицо.

— Все хорошо? — спрашиваю я.

— Да нормально все, нормально.

— Почему ты не разбудила меня раньше?

— А смысл? С тем же успехом ты вполне могла и поспать.

Я спускаю ноги с кровати, ощущаю ступнями пол.

— Надо умыться и переодеться.

— Давай.

Я включаю свет и смотрю на себя в зеркало. Потом достаю из рюкзака парик и натягиваю на голову, аккуратно заправив под него конский хвост. Справляюсь с искушением принять душ. Снимаю свою одежду, влезаю в Джимовы штаны карго и поло. Конечно, штаны мне чересчур велики, особенно в талии, приходится затянуть их предусмотрительно прихваченным ремешком. У меня в рюкзаке есть что напихать под одежду, чтобы она не слишком висела, но с этим можно подождать. Я поднимаюсь на палубу. Кэрол стоит на мосту и смотрит вдаль.

— Это я, — говорю я и добавляю, чтобы ее подготовить: — Переоделась.

Она оборачивается и ахает, увидев меня в образе Джима.

— Ты меня напугала.

— Я пыталась тебя предупредить.

Кэрол оглядывает меня с головы до пят, склоняет голову набок:

— Ну не знаю…

— Что? — спрашиваю я, опуская взгляд на то, во что одета.

— Его одежда слишком тебе велика. Вид странный.

Я разочарованно вздыхаю, одергивая рубашку поло, которая как минимум на три размера больше того, что я обычно ношу.

— Не слишком полезное замечание, Кэрол. Вряд ли мне сейчас удастся поправить дело.

— Погоди секунду. — Она бросается на корму и возвращается с ярко-синей ветровкой. — На, надень.

— Что это?

— Ветровка Джима.

Она мне незнакома, но это не имеет значения. Кэрол помогает мне одеться. Ветровка легкая, но скрывает плохо сидящую одежду и явно женские очертания верхней части тела.

— Спасибо, — говорю я, — так вроде бы гораздо лучше.

Мы сидим рядом и смотрим на черную воду, которая обступает нас со всех сторон. Кэрол неустанно вглядывается в темноту за бортом.

— Прекрати, пожалуйста, — молю я.

— Что прекратить?

— Высматривать его.

— Никого я не высматриваю.

— Я тебе не верю. Нет его там, ясно? Он по меньшей мере в пяти милях отсюда, вон в том направлении, — показываю я.

— Знаю.

— Тогда хватит дурить. Тебе нужно поспать, а я останусь тут.

— Ладно.

Она осторожно спускается по ступенькам при свете луны. Уже почти четыре часа. Я смотрю на море. Я не выискиваю Джима: его нет. Но я вижу ее — в точности как ожидала, мимолетный образ, точно призрак в тумане.

«Пропади ты пропадом, Беатрис, — думаю я. — Оставь меня в покое».

* * *

Когда мы возвращаемся к причалу, уже почти три часа дня. Я не сплю с трех ночи и так извелась от тревоги, что меня подташнивает.