– Ты тоже.

– Но я никогда не мог выставлять свое богатство напоказ, – усмехнулся он.

– Бедный Шон!

– Ничего, я справлюсь. Так Шон знает, что происходит между нами?

– Очевидно, – подтвердила она.

– Что ж, тогда можно вычеркнуть его из нашего списка проблем.

– Только при условии, что мы можем гарантировать успех нашего брака, – сказала Клэр.

– Как же ты собираешься это сделать?

– Ну, давай хотя бы не будем валить все в кучу.

– Разница между тобой и Сериной заключается в том, что она действует чисто инстинктивно и в большинстве случаев не способна отвечать за свои действия. А ты способна.

Он замолчал, пристально глядя ей в глаза, и медленно повторил:

– И ты, и я умеем отвечать за свои действия, мы с тобой берем на себя наши моральные обязательства, поэтому можем гарантировать успех нашего брака. Мы сделаем его счастливым.

Клэр понадобилось несколько минут, чтобы переварить эти слова. С одной стороны, эта фраза показалась ей нравственным шантажом, а с другой… она не могла отрицать, что это так. Более того, ей хотелось верить, что это так. Но захочет ли он, чтобы их брак был долгим и счастливым? А если захочет, то почему? Потому что он высоконравственный человек и не может бросить женщину с ребенком? Тогда почему он не стал сохранять свой первый брак? Может быть, это она, Серина, первая решила расстаться?

А может быть, он просто не хочет отдавать Шона матери… Это ужасно.

– Я не могу принять сейчас никакого решения. Я устала и хочу спать. Дай мне хотя бы принять душ, ладно?

Он откинулся на спинку дивана и пожал плечами.

Пока Клэр была в ванной, она, признаться, ожидала, что он войдет, но он не вошел.

Она тщательно вымылась с головы до ног и закуталась в халат, завернув волосы в полотенце. Потом переоделась в длинное вязаное платье, по цвету замечательно подходящее к ее глазам, а волосы собрала серебряной заколкой.

Вернувшись в гостиную, Клэр обнаружила, что Лаклан заварил чай и теперь сидел за столом, разговаривая по мобильному телефону. Поколебавшись, она села напротив и разлила чай. Когда он закончил говорить, она не удержалась и вопросительно посмотрела на него, как будто между ними ничего не произошло.

– Шон, – лаконично ответил Лаклан, – надо забрать его. Он уже почти выздоровел и умирает от желания вернуться домой и услышать что-нибудь о ребенке.

– Ты сказал ему?! Не может быть!

– Почему бы и нет? Этот ребенок ему близкий родственник. К тому же не скажем сейчас – позже это будет труднее сделать, да и вызовет больше вопросов. Могут возникнуть осложнения.

И он взял свой чай.

Она открыла рот от подобной наглости, не в силах сказать ни слова.

– Надеюсь, теперь ты понимаешь, что ты не единственный человек, которого все это касается? Если ты носишь этого ребенка, это не значит, что…

– Прекрати! Ты должен был мне сказать.

– Что?

– Ты слишком жесток. Я видела тому тысячу примеров, пока ты разводился, но до сих пор мне было трудно в это поверить. Ты обращаешься со мной так, будто я полная дура. Я была уверена, что все это касается только нас двоих, до тех пор пока мы не примем какого-нибудь решения. Нам еще столько всего надо обсудить, а ты…

– Разве ты никому не рассказала?

– Только Валери Мартин…

– Я не имел в виду твоего врача.

– Еще Сью знает. Сью Симпсон, моя ближайшая подруга, которую я наняла себе в помощницы.

– И она знает, что ребенок от меня?

– Да.