|
Несмех, не вставая, потянулся рукой, зачерпнул теплую, пахнущую тиной воду, сполоснул потное лицо. Плавучий островок под ним качнулся, скверно запахло газом. Несмех сел. Движение его испугало крупного фрокка на соседнем островке. Сильно толкнувшись ногами, фрокк плюхнулся в воду. Несмех вынул меч. За ночь лезвие тронуло ржавчиной, и он провел по клинку пучком мха. В животе было пусто. Несмех с сожалением вспомнил о только что сбежавшем фрокке. «Нужно трогаться», — решил Несмех и встал на колено. Островок заплясал на гладкой воде. Кожа разбухла от сырости. «Ничего, — подумал Несмех. — Попадется прогалина — погреюсь на солнышке!» Он взял шест, легкий тростниковый ствол, и погнал островок в сторону восхода. Голод куснул желудок, напоминая о себе. Севернее, там, где Окраинная Топь переходила в липкую грязь между корнями деревьев, Несмеху не пришлось бы страдать от голода. Но здесь безопасней. Жаль, что у него нет лука! Жаль, что здешняя древесина не годится даже для дротика!
Островок медленно скользил между мшистыми корявыми стволами, голыми и изломанными, как паучьи ноги. Наверху они прочно вцеплялись один в другой, срастались, свешивали вниз белые липкие корни. Гиблое место! Но, волей богов, здесь нет ни хищных южных растений, ни смертельно опасных тварей Гибельного Леса. Никого, крупней огненных слизней, а от них не так уж сложно держаться подальше. Еще день-два — и он доберется до истоков Зеленой Реки. А там Город-на-Берегу. Если богам угодно было его хранить все это время. Кое-кто наверняка помнил Несмеха. А раз так — он получит все, что могут дать Черные Охотники Вечного Лона. Все необходимое. «Должно быть, я первый из ссыльных, который сумел удрать!» — с удовольствием подумал Несмех. — Солдаты боятся Леса, как прачка — котоара. И у них есть все основания, да лишатся потомства те, кто привез меня сюда! — Правильно! Несмех сам боится. Одиночке не дожить до утра в Гибельном Лесу. Иное дело — Окраинная Топь. «Если ты ее знаешь»! — напомнил сам себе Несмех и оттолкнулся шестом. Прямо перед островком высунулась из воды белесая голова фрокка. Присоски на растопыренных лапах прилипли к перекрученному стволу Хмельного Дерева. Несмеха фрокк не видел, и человек застыл, только рука шарила меч. Тоже дар богов! Найти меч в Южных Болотах! Фрокк резко вращал головой с широко расставленными выпученными глазами. Островок подплывал все ближе и ближе… Несмех напрягся… Но удача изменила ему: фрокк оттолкнулся от ствола и рывками поплыл под самой поверхностью. Нечего и думать о том, чтобы преследовать его. — Хаом! — тихо выругался Несмех. И тут же пожалел: здесь, на Юге, — звать свирепого бога! Это голод вывел беглеца из себя. Здесь, на Юге, не просят — берут, кто может. А кто не может — у того Юг берет сам. Или дает. Ему вот дал. Ир счастья дал и — сына. Правда, потом отнял. Юг есть Юг. А сын? Вряд ли парня тронули. И его-то, Несмехову, вину не смогли толком назвать. Боги позаботятся о сыне, пока отца не будет с ним. Не скоро вернется Несмех. Южные пути — долгие пути. Вечные — для многих. Но не для него. Там, наверху, за сросшимся лиственным пологом, Таир уже палил во всю мочь. Вокруг стало жарче, и воздух — еще влажнее. Хотя еще совсем недавно казалось: влажнее некуда. Несмех взял выдолбленный орех с водой, отпил немного. Вкус у жидкости был неприятный из-за горького корня, Жгучего Корня, который, если укусишь — подпрыгнешь выше головы. Зато настоянную на нем болотную воду можно пить, не рискуя через пару дней стать раздувшимся трупом в мокрых космах синего моха. На сей раз фрокк вынырнул в двух минах от островка. Несмех еще в воде заметил белесое тело и рубанул мечом прежде, чем голова фрокка показалась на поверхности. Чуть было не упустил! Но успел-таки вцепиться левой рукой в скользкую заднюю ногу. |
