Теплый воздух, густой и сладкий, обволакивал, как вода. Кроны растений смыкались над головами, полностью укрывая от палящих лучей Таира. Иногда порыв ветра приносил дыхание медлительной здесь, в устье, Марры, и запах тины примешивался к приторному запаху цветов. Разноцветные эллоры, летающие ящерицы, металлическими стрелками мелькали в листве. В белесом от зноя небе летел, держа курс на Танг, бронзовый дракон. «Откуда здесь, на севере Конга, дракон с гор Аму?» — подумал Нил. Рычание, донесшееся из касурратена, отвлекло его от этой мысли. «Добрый приют», старинная гостиница, еще помнившая времена Империи, по традиции содержала верховых урров для гостей. Построенная незадолго до Морранского вторжения, трехэтажная гостиница «Трезубец Нетона» семьсот иров назад была полна чиновниками и вельможами Короната. Ныне же в чуть обветшалом «Добром приюте» было пусто. Кроме Эака и его спутников здесь поселился лишь старик купец из Ариона, взявший три комнаты на втором этаже. Рычание разодравшихся урров не ускользнуло от слуха Эака.

— Нил! — воскликнул он вскакивая. — Я желаю совершить верховую прогулку.

— Слишком жарко, сениор, — отозвался великан.

— Вздор! Я два менса не был в седле! — темные глаза аргенета вспыхнули.

— Хорошо, — согласился великан.

— Мессир Биорк?

— Нет. Я не большой любитель скачки.

— Ты, аргенета?

— Пожалуй… — ответила женщина.

— Этайа, — сказал туор укоризненно.

— Биорк! — женщина встала и пристегнула вуаль. — Довольно тебе беспокойства и без меня!

Оседланные урры, удерживаемые слугами, огрызаясь и перебирая сухими ногами, ждали их внизу. Аргенет, схватившись за высокую луку, прыгнул в седло. Широкогрудый зверь мотнул головой и глухо зарычал. Аргенет швырнул ему в пасть кусочек копченого мяса.

Нил принял у слуги второго урра, подвел его к женщине и помог ей сесть в седло. Урр басовито мяукнул и прошелся языком по руке Нила. Вскочив в седло третьего животного, самого рослого и массивного, воин бросил одному из слуг монету: «На всех!» — и, сжав коленями горячие бока, послал урра за скачущим впереди Эаком. Кланги, «обувь» урра с подошвами из кожи саркула, звонко цокали по каменным плитам. Галопом промчались всадники по аристократической части Ангмара, миновали перемежающееся садами предместье и вырвались из города. Мощенная крупным булыжником дорога шла вдоль берега дышащей испарениями Марры. Справа тянулись плантации софира, кустарника сотты (лучшая мука на Асте — из его семян), а дальше, в полулонге от дороги, высились синевато-багряные слоистые кроны сантан. Кое-где на плантациях можно было видеть смуглые тела конгаев. Но сейчас их было куда меньше, чем утром. Жарко!

Скакавший впереди аргенет резко остановил урра — путь им преградила высокая, в два роста, деревянная решетка. Рядом, сбросив в траву остроконечные шлемы, играли в кости три конгских солдата. Увидев подъехавших, один нехотя поднялся, не застегивая, нахлобучил на голову шлем и протянул руку:

— Подорожная!

Тяжело дышащий урр аргенета мотнул головой и цапнул зубами. Но солдат был начеку. Нил спрыгнул наземь и протянул полученный в порту пропуск.

— Только в пределах Ангмара! — сказал солдат. — Поворачивай назад, чужеземец!

Лицо Эака потемнело от гнева. Он сжал коленями бока урра. Урр прыгнул вперед. Солдаты кинулись врассыпную, но не для того, чтобы спастись бегством. Подхватив лежащие в траве луки, они обратили их к всадникам. Вряд ли трое солдат остановили бы Эака — остановил его Нил. Он бросился вперед, бесстрашно обхватил оскаленную морду урра и пригнул к земле.