-  Ты просто Спиноза, Олежка, - хмыкнула Роксалана и потерла яблоко о нагрудный доспех. - С этим чего делать?

    -  Можешь съесть, можешь девочкам… - Последние слова ведуна заглушил смачный хруст.

    -  Сладкое!

    -  Беглецы могут унести самое ценное, - опять вернулся к своему предложению воин.

    -  Пусть несут, - легко согласился Середин. - Пусть недовольные бегут, Чабык. А то запрутся где-нибудь, начнут обороняться, устроят пожар… Зачем нам это нужно? Коли бедняки спрячут в кустах несколько старых мисок, от нас не убудет. Целый и невредимый город всяко дороже.

    -  Зачем тебе город, посланник? - с искренним недоумением истинного кочевника удивился Чабык. - Земли всех наших родов в твоем распоряжении, ставь свою юрту где пожелаешь, выпускай свои стада, выбирай себе жен, расти детей.

    -  Про жен он пошутил! - строго предупредила Роксалана и свободной рукой погладила рукоять шамшера. В ее симпатичной головке обиды носили некий странно-выборочный характер. Когда они укладывались на ночлег, она про минувшую размолвку помнила. Когда Олег собирался устроиться отдельно, напрочь забывала. - Слушай, а каких это мертвых тебе обещал этот ненормальный?

    -  Ну-у… - Вдаваться в детали первого своего похода в здешние края ведуну, естественно, очень не хотелось. - Тут, понимаешь… Тут все эту легенду знают. Говорят, в давние времена колдуны оживляли мертвых и отправляли их воевать вместо людей.

    -  А че, практично. - Девушка метнула огрызок в сторону города. - Война идет, а никто не погибает… Ты чего так на меня смотришь, Чабык?

    -  Ты прав, посланник, - кивнул воин, - каимцы честны. Они не попытались тебя отравить.

    У Роксаланы округлились глаза, она натужно закашляла:

    -  Ты чего… чего раньше… не сказал?!

    -  Мы готовы дать тебе красивых послушных жен, посланник, сколько ты пожелаешь, - как всегда невозмутимо повторил Чабык. - Зачем тебе город?

    -  У меня есть нехорошие подозрения, - вздохнул Середин, наклонился вперед и постучал спутнице по спине. - Очень нехорошие. Так что не будем торопиться. Утро вечера мудренее.

    -  Как скажешь, посланник. - Воин поднялся и, прижав руку к груди, почтительно поклонился Олегу и Роксалане. Видимо, русскую присказку он принял за намек на позднее время.

    -  Кирзач старый, - буркнула себе под нос девушка, провожая его взглядом.

    -  Ты забыла вспомнить про гендерный шовинизм, - улыбнулся Олег.

    -  Он меня чуть не отравил!

    -  Ты сама все время их дразнишь. Имей уважение к чужим обычаям.

    -  Это не обычаи! Это дискредитация по половому признаку, унижение и надругательство, - завела знакомую пластинку Роксалана. - Любая женщина умеет драться не хуже мужика, умеет стрелять, умеет прыгать с парашютом. В конце концов, любая женщина умнее мужиков!

    Олег, покачав головой, отправился в юрту: спорить с воительницей, хронически забывающей, что имеет втрое легче мужских и меч, и доспех - выкованные как раз Серединым, - было бесполезно. Она не понимала, что в первую очередь ее защищает не собственное мужество, а слава любимой жены колдуна, Приносящего добычу. И уже во вторую - ловкость и отвага.

    Рука отодвинула полог - и прямо перед собой, лицом к лицу, ведун обнаружил страшную рожу: черные обвислые глаза, кровавые потеки на щеках, полоска зубов на лбу.